— Господи, — воскликнула Эмма. — Ты, должно быть, наступил на муравейник. Ну, знаешь, случайно.
Диего стряхивал муравьев, все еще ругаясь. Он вытряхнул комок земли, с которого посыпались муравьи.
Эмма сделала шаг назад.
— Не волнуйся, — сказала она, — они неядовитые.
— Ты заставила меня наступить на муравейник? — он надел ботинок, но Эмма знала, что у него останется несколько зудящих укусов, если он не использует Иратце.
— Кристина заставила меня пообещать ей, что я не трону тебя, пришлось покреативить. Не нужно было врать моей лучшей подруге. Desgraciado mentiroso[7].
Он уставился на нее
Эмма вздохнула.
— Я надеюсь, что это означает именно то, что я думала. Я бы не хотела назвать тебя ржавым ведром или чем-то вроде этого.
— Нет, — ответил Диего. К ее удивлению, он устало улыбнулся.
— Это означает именно то, что ты имела в виду.
— Хорошо, — она направилась к дому. Эмма была почти вне слышимости, когда он позвал ее. Она обернулась и увидела, что он стоит там же, где она оставила его. Диего не обращал внимание на муравьев или солнце, палившее его плечи.
— Поверь мне, Эмма, — сказал он так громко, чтобы она могла услышать его. — Никто не ненавидит меня больше, чем я сам.
— Ты правда так считаешь? — спросила она негромко, но знала, что была услышана. Он молча смотрел на Эмму, пока она не скрылась из виду.
* * *
День был жарким, пока в полдень шторм не пронесся над океаном. Центурионы уже ушли, и Эмма с тревогой смотрела на солнце, заходившее за огромные черные облака, пронизанные молнией.
— Как думаешь, с ними будет все хорошо? — спросила Дрю, сжав рукоятку метательного ножа. — Разве они не на лодке? Похоже, будет сильный шторм.
— Мы не знаем, что они делают, — ответила Эмма. Она почти добавила, что благодарна Центурионам за их снобистское желание скрыть свою деятельность от Института. Было бы очень сложно спасти их, если бы что-то действительно случилось, но вовремя увидела лицо Дрю и остановилась. Дрю боготворила Диего несмотря ни на что, вероятно, она все еще была влюблена в него.
Эмма почувствовала укол вины за муравьев.
— С ними все будет хорошо, — сказала Кристина обнадеживающе, — Центурионы очень осторожны.
Ливви позвала Дрю, чтобы та пофехтовала с ней. Дрю направилась на маты, где уже находились Тай, Кит и Ливви. Каким-то образом Кита удалось убедить в том, что ему нужны тренировки. Эмма с удивлением отметила, что он со своими светлыми волосами и угловатыми скулами выглядел как мини Джейс.
Позади них Диана показывала Марку тренировочную позу. Эмма моргнула, она была уверена, что Джулиан был там мгновение назад.
— Он пошел проведать дядю, — произнесла Кристина, — вроде, он не любит шторм.
— Нет, Тавви не любит… — Эмма замолчала. Тавви сидел в углу комнаты, читая книгу. Она вспомнила все случаи, когда Джулиан пропадал во время шторма, говоря, что Тавви боится его.
Она убрала Кортану в ножны.
— Скоро вернусь.
Кристина посмотрела на нее с беспокойством. Больше никто, казалось, не заметил, как она выскользнула из тренировочной комнаты в коридор. Массивные окна, расположенные по коридору, пропускали необычный серый свет, словно туман с крапинками серебра.
Она подошла к двери чердака и поднялась по лестнице. Хотя Эмма не пыталась скрыть свой приход, ни Артур, ни Джулиан не заметили ее, когда она вошла в комнату.
Окна были наглухо закрыты и заклеены бумагой. Все, кроме одного окна, располагавшегося над столом Артура. Оно открывало вид на облака, мчащиеся по небу, запутывающиеся и распутывающиеся, словно большие клубки темной пряжи.
Подносы с недоеденной едой были разбросаны по всем столам. Комната пахла плесенью и гнилью. Эмма сглотнула, подумав, что не стоило приходить.
Артур откинулся на стуле, прямые волосы закрывали его глаза.
— Я хочу, чтобы они ушли, — сказал он. — Мне не нравится, что они здесь.
— Я знаю, — ответил Джулиан с мягкостью, которая удивила Эмму. Почему он не злится? Она была зла — зла за все то, что заставило Джулиана так рано повзрослеть, что лишило его детства. Как он может смотреть на Артура и не думать об этом? — Я тоже хочу, чтобы они ушли, но мы ничего не можем сделать для этого. Нужно быть терпеливыми.
— Мне нужны мои лекарства, — прошептал Артур. — Где Малкольм?
Эмма вздрогнула, увидев выражение лица Джулиана, тогда Артур заметил ее. Он поднял глаза, сфокусировавшись на ней, нет, не на ней. На ее мече.