Критическое замечание шерифа вызвало явное недовольство Ригена.
— Но это вряд ли остановит грабежи.
— Верно, не остановит. Зато быстро остановит тех, кто упрямо лезет в петлю сам. Их я рано или поздно поймаю.
— Но на это потребуется время. Я и так уже сильно пострадал от потерь скота.
— И пострадаете еще больше, если будете продолжать просиживать вечера напролет за карточным столом.
Лицо Уолли вспыхнуло от негодования.
— Мне не нужны советы. Я сам знаю, что делать со своими деньгами.
— Ваше дело, — спокойно ответил Хен и поставил чашку на стол. — И деньги, и скот тоже ваши. Но я бы на вашем месте не откладывал дело в долгий ящик и сегодня же вечером поговорил с Питером. Сообщите мне о принятом решении.
Хен не был уверен, что Уолли последует совету. Риген производил впечатление упрямого как осел человека, который игнорирует добрые советы ради того, чтобы проявить самостоятельность.
Лорел не видела Хена несколько дней. Но не ощущала облегчения, а наоборот, думала о нем все больше и больше. Куда бы она ни повернулась, за что бы ни взялась — все, казалось, напоминало о нем.
Особую тревогу вызывал Адам. Мальчик не забыл и, что хуже всего, не простил ей тот солнечный день на поляне. Случившееся стояло между ними, и положение ухудшалось с каждым днем.
Адам по-прежнему послушно выполнял свои обязанности по хозяйству, но стал молчаливым и замкнутым. И проводил почти все свободное время с лошадью. Он принял наставления шерифа за истину. И чем лучше продвигались дела с верховой ездой, тем хуже становились отношения с матерью.
Лорел подняла глаза от стирки и увидела сына. Мальчик с высоко поднятой головой гордо шагал по каньону. Всем своим видом он выражал неповиновение и готовность к спору. Сразу бросалось в глаза, что он возвращался из города.
Все эти дни Лорел тщетно старалась отогнать чувство отчаяния и пыталась переложить вину за случившееся на плечи Хена. Ведь до появления этого человека, свято верящего в силу оружия, Адам никогда не отвергал мать. Но вот в их тесный мирок вторгся Хен Рандольф и разрушил взаимопонимание между сыном и матерью. А теперь он снова исчез, оставив ее один на один с тяжелыми последствиями бесцеремонного вмешательства.
— Мне нужна вода, — сказала Лорел, не дав Адаму открыть рот. — И еще нужны дрова.
Мать заметила на лице сына удивление. Очевидно, он ожидал града вопросов и упреков и приготовился к достойному отпору. Но сердце матери подсказало, что вернуть Адама она сможет только терпением и любовью.
— С кем ты сегодня играл? — поинтересовалась осторожно она.
— С Джорди Мак-Гиннисом, — Адам взял ведро и направился к ручью.
Лорел прикусила губу. Новость неприятно поразила ее. Джорди был сиротой: его отца убили, когда он покушался на чужую собственность. Насколько она знала, с именем мальчика всегда были связаны какие-нибудь происшествия. Не гнушался он и мелким воровством. Конечно, все понимали, что воровал он лишь затем, чтобы прокормиться. Но Лорел не хотела, чтобы Адам дружил с такими детьми. Впрочем, все остальные мальчики казались такими же неподходящими компаньонами: одни имели слишком много пороков, другим родители не разрешали общаться с Адамом.
— А с кем тебе еще нравится играть? — спросила женщина, когда сын вернулся с водой.
— С Дэнни Элджином. Но он дружит с Шорти Бейкером, а я его ненавижу.
Сын владельца салуна и сын мясника!
— А Джорди получил работу. И обещал платить и мне, если я помогу ему.
— И кто же дал Джорди работу?
— Шериф, — дерзко ответил Адам. Тело Лорел даже дернулось.
— Хен Рандольф? — переспросила она.
— Джорди следит за порядком в доме шерифа и убирает в конторе. А шериф не только платит ему, но еще позволяет спать в доме и есть вместе с ним.
— Что за глупости ты говоришь?
— Я не вру. У шерифа плохой аппетит. Хоуп все время жалуется, что он ничего не ест.
— Я не об этом. Он действительно позволил Джорди жить в своем доме?
— Шериф нравится Джорди. Джорди говорит, что мистер Рандольф — самый лучший в мире шериф. Джорди разбил Шорти нос до крови, потому что тот назвал шерифа трусом. И сказал, что он боится Блакторнов. А еще у Джорди с шерифом есть тайна. Но Джорди не рассказал, какая. Хоуп тоже не знает.
— Не знает, — поправила Лорел. Но Адам уже не услышал — его и след простыл. Оставшись одна, Лорел почувствовала угрызения совести — очевидно, она ошибалась в отношении Хена. Одно дело — дать Джорди Мак-Гиннису работу и совершенно другое — пустить его в собственный дом. Теперь этот дьяволенок будет смотреть на Хена, как на божество.
Нужно иметь особый талант, чтобы найти подход к детям. И таким талантом Хен Рандольф, несомненно, обладал. Секрет этого таланта, который покорил и сердце Адама, был прост до гениальности — искренний, идущий от чистого сердца интерес.
Едва Хен бросил беглый взгляд на еду, которую Хоуп чинно расставляла на столе, как его охватило беспокойство.
— Где ты это взяла? — требовательно спросил он.
— В ресторане. Где же еще?
— И кто это готовил?
— Думаю, новый повар. А почему вы спрашиваете?
Склонившись к тарелке, Джорди подозрительно посмотрел на пищу.
— Выглядит как-то странно. — Затем осторожно лизнул кончиком языка соус. Глаза мальчика удивленно округлились. — Зато как вкусно!
— Сам знаю, — пробурчал шериф, нервно схватил шляпу и бросился к двери.
— Что с ним случилось? — недоумевала Хоуп. — Обычное мясо. Раньше оно ему нравилось.