Авери Блакторн лютой ненавистью ненавидел всех представителей закона, особенно тех, которые родились или жили в Техасе. И он, и все родственники натерпелись горя от техасцев. Семью по решению суда выгнали из Тенесси. Именно техасский шериф нанес ему, Авери, рану в бедро, которая до сих пор причиняла боль, когда он ездил верхом. Отставной офицер-техасец поймал Карлина, когда тот пытался украсть племенного быка, и застрелил. И вдобавок ко всему жена Авери сбежала с техасским шерифом.
Но особую ненависть он питал теперь к Хену Рандольфу. Хен опозорил его сыновей, нанеся урон репутации семьи. И украл вдову его сына. Лорел принадлежала Карлину и не должна принадлежать никому другому.
Именно Хен Рандольф встал между Авери и внуком. Мальчик больше думает о шерифе, чем о человеке одной плоти и крови с ним. Авери всегда ценил семью превыше всего. Долгие годы она оставалась источником сил. Но Хен угрожал семье, и Авери поклялся уничтожить его.
Он повернулся и направился обратно в город. После расправы с шерифом он разберется и с Лорел. Во всем виновата только она. И должна заплатить сполна!
Звуки шагов Хена по деревянному настилу улицы гулко отдавались эхом в ночи. Город погрузился во мрак. В большинстве домов уже не грел свет. Вокруг стояла оглушительная тишина.
И лишь в конце города, где располагались салуны, жизнь продолжалась. Из окон заведений на улицу струился яркий свет. Но и они через час закрывали свои гостеприимные двери.
Хен шел неторопливым шагом. Он любил это время ночи. Раскаленный воздух, нагретый полуденным солнцем, уже успел остыть. И сейчас, совершая привычный обход по улицам города, шериф с удовольствием подставлял лицо легкому, прохладному ветерку. Прислушиваясь к эху шагов, Хен мыслями уносился вместе с порывами ветра к каньону.
К каньону Лорел. Мысли о ней не покидали его с той самой минуты, когда Хоуп спросила, не влюблен ли он. Разве он влюблен? Невозможно.
Как ни казалось странным, но Хен понятия не имел, что значит быть влюбленным. Он не умел любить и никогда не любил. Пытаясь найти выход из затруднительного положения, молодой человек мысленно перебирал чувства, которые испытывал к Джорджу, к Монти и к остальным членам семьи. Пожалуй, можно сказать, что он любит Монти. Ведь они с Монти — близнецы.
Хен подошел к ресторану супругов Уорти и проверил дверь. Дверь была закрыта, внутри темно, из дома не доносилось ни звука. Молодой человек двинулся дальше.
Любит ли он свою семью? Или это лишь привычка жить среди людей, которых хорошо знаешь? Возможно, он никого не любит. Может, он просто не способен любить.
Эта мысль испугала Хена. Да, так уж распорядилась судьба, что он стал одиночкой. Но неужели придется до конца дней быть одному? Нет, он хотел бы провести остаток жизни рядом с Лорел. Значит ли это, что он влюблен, или просто он стосковался по человеческому обществу?
Хен подумал об Адаме. Он хотел находиться рядом, когда мальчуган впервые самостоятельно оседлает лошадь, когда повзрослеет и встретит первую любовь, когда станет мужчиной. Любовь ли это или всего лишь симпатия к мальчику, оставшемуся без отца? Те же чувства — растерянность и злость — испытывал и он после смерти матери.
Спустившись с настила, Хен направился в сторону узкого переулка между домами. Тени домов, стелясь по открытому пространству, тянулись к зарослям кустарников и смешивались с ними. Позади кустов виднелись нагромождения валунов, на некотором расстоянии от которых возвышались скалистые выступы. Все вокруг замерло, ни один звук не нарушал мертвую тишину.
Шериф повернулся и вышел на главную улицу.
За весь день он ни разу не видел Лорел. Закончив строительство канала, Хен потерял убедительную причину навещать ее. Но нужно ли искать другую? Перед глазами снова возник образ Лорел. Хен уже не сомневался в том, что нравился ей. В ее глазах стояла тоска. Женщина не смотрит так на мужчину, если не влюблена в него. Но как странно она встретила его в последний раз! Хен пришел в замешательство. Казалось, она и словами, и поступками пыталась перечеркнуть теплоту взгляда.
Нет, он не должен больше приходить в каньон без приглашения. Нужно ждать. Одно неосторожное слово — и тонкая ниточка, связывающая их с Лорел, порвется. И придется уйти. Навсегда.
Хен остановился перед зданием банка. Сквозь щели в ставнях сочились тонкие лучики света, окрашивая землю в янтарный цвет. Шериф обошел здание и постучал в заднюю дверь. Спустя несколько секунд дверь открыл Билл Нортон.
— Поздновато вы сегодня задержались, — заметил Хен.
— Да вот, пришлось. Перед самым закрытием поступило несколько вкладов. Старатели. Кажется, открыли новую жилу.
— Думаете, стоит ожидать наплыва золотоискателей?
— Вряд ли их появится столько, чтобы принести весомый доход городу.
— Но вполне достаточно, чтобы доставить уйму хлопот мне, — проронил Хен на прощанье и вышел на улицу.
Мыслями снова завладела Лорел. Но почему он постоянно думает о ней? Потому что хочет всегда быть рядом. Хочет знать, что ей ничего не угрожает. Как-то быстро и незаметно эта женщина стала важной и неотъемлемой частью его жизни. Встречались и более красивые женщины, но только к Лорел хотелось возвращаться снова и снова. Только ей удалось всецело завладеть мыслями. Лорел разбудила желание плоти, которое дремало мертвым сном все эти годы.
Хен приблизился к заново отстроенной конюшне Чака Уилсона.
Перемены, произошедшие в нем со дня знакомства с Лорел, поражали. Хен вспомнил Монти. Брат-близнец славился ненасытным аппетитом в отношении женщин и всю жизнь потворствовал своей похоти. Хен никогда не одобрял поведение Монти. Он не мог понять, как Монти мог отделять желание от женщин, которые удовлетворяли это желание. Что касалось его, Хена, то вся страсть, все физическое влечение мгновенно умирали, как только особа, вызвавшая эту страсть, оказывалась недостойной. Разве можно думать о слиянии тел, не думая о слиянии душ и сердец?