— А я вообще спать лягу, — пролепетала Лолита и сладко зевнула.
— Везет тебе! — вздохнула Наталья.
Глава 3
Стас одернул пиджак и постучал в дверь кабинета своего руководителя. Фролов не отозвался и следователь, просунув голову в дверной проем, спросил:
— Дмитрий Павлович, вызывали?
— Еще бы, — громыхнул начальник отдела, жестом приглашая парня войти, — материалы принес?
— Все что имеется, — подтвердил Стас, взваливая на стол Фролова десять объемных папок.
— Рассказывай, — потребовал начальник, — что по последней жертве, личность установил?
— Мария Ивановна Усачева, восемьдесят пятого года рождения, — на память произнес Полянский. — Проживала в съемной квартире, из родственников только мать — живет в одной из деревень района. Друзей в городе нет, только «папик».
— Что по нему? — напружинился Фролов.
— Иван Николаевич Буров, шестьдесят третьего года рождения, женат, воспитывает двоих сыновей, — зачитал полученные данные Стас. — Судимостей не имеет, к суду ранее не привлекался.
— И?.. — напустился начальник. — Мотив убийства у него был?
— Нет, — отрезал Полянский. — Мария свое место знала, ролью содержанки была вполне довольна. Бурова мы опросили, но это не он, точно!
— Так кто?! Что экспертиза дала?
— Пусто, — развел руками Стас, — девушка чистая, как родниковая вода: ни отпечатков, ни следов крови маньяка, ни его спермы. На маске были только следы дальнобойщика, зачем-то решившего посмотреть лицо девушки.
— И это не смотря на множественные следы физического воздействия? Никаких улик?
— Похоже, жертв не только моют после надругательства, но и тщательно обрабатывают дезинфицирующим раствором, — кивнул Полянский. — Кто-то очень методично уничтожает все возможные улики.
— Чтоб тебя!.. — выругался Фролов. — Ты, Стасик, понимаешь, что это уже десятая?! Весь город дрожит, а у нас расследование так и не сдвинулось с мертвой точки!
— Делаем все, что в наших силах, — обронил заученную фразу Полянский. — ГУВД выделяет дополнительные экипажи, которые периодически объезжают возможные места появления новых жертв, сотрудники обходят все притоны и другие злачные места…
— Этого мало!!! — Фролов с силой треснул кулаком по столу, так что лежащие на нем тяжелые папки подпрыгнули на несколько сантиметров. — Что делаешь лично ты?!
— Я запросил данные во всех ближайших психбольницах, проверил данные о недавно освободившихся из мест заключения лицах, — принялся перечислять Полянский.
— И что это тебе дало? Зацепки есть.
— Пока нет.
— Пока?!! — вновь взревел Фролов. — Мы что, по-твоему, тут в игрушки играем?! Предупреждаю, Стасик, еще одна жертва и к нам прибудут специалисты из Москвы. Мне начальство уже всю плешь выело — если в ближайшее время не поймаем маньяка самостоятельно, можешь попрощаться с погонами.
«И ты тоже, — мрачно заметил про себя Полянский. — Такой общественный резонанс всех затронет!»
— Преступник крайне осторожен, — выразил свои мысли Стас, — он делает все возможное, чтобы его не раскрыли. Но я гарантирую — одного его неверного шага будет достаточно для раскрытия всего дела.
— То есть ты предлагаешь нам ровнехонько сидеть на пятых точках и ждать, пока маньяк допустит оплошность!? — взвился Фролов.
— Мне нужна зацепка, пусть одна, — вздохнул Полянский. — Свидетель, след, чья-то случайно оброненная фраза…
— Так ищи ее! — возмутился начальник отдела. — Ищи, Стасик…
— Я этим занимаюсь, — процедил Полянский. — Знать бы по какому критерию маньяк отбирает жертв, можно было бы подсадить «утку».
— Какую утку, Стасик… — охнул Фролов. — В городе полно красивых девушек, мы же не можем следить за каждой.
— Маньяк выбирает только одиноких барышень, тех, кого не сразу хватятся, — вступил в полемику Стас, — я пытаюсь выяснить, где он берет эти данные.
— Дохлый номер, — покачал головой начальник, — сведения о девушках можно получить из множества источников. Один Интернет чего стоит. Вы проверяли электронную почту жертв, странички в соцсетях, телефонные разговоры?
— Специалисты занимаются этим, но результата пока нет. Связь между жертвами не установлена.
— Что еще планируешь предпринять?
— Есть вариант побывать в женских общежитиях и в учебных заведениях, может статься, кто-то из персонала заметил подозрительное лицо, маячившее неподалеку. Можно пройтись по центральному парку — одному из излюбленных мест знакомства с девушками.
— Направь запрос в ГУВД, пусть попробуют, — разрешил Фролов. — А ты думай, Стасик, думай… рассуждай. Чтобы понять маньяка нужно его понять, влезть в его голову!
— Я Вам еще нужен? — уточнил Полянский у замечтавшегося шефа.
— Иди, — распорядился Фролов, — завтра зайдешь, доложишь, что сумел раскопать.
Забрав папки, Стас вышел. Его и без того гадкое настроение только ухудшилось после нагоняя Фролова. «Влезть в голову маньяка! — рассуждал про себя Стас. — Легко сказать!»
Вернувшись в свой кабинет, следователь разложил на рабочем столе фотографии жертв, пытаясь в них отыскать ту самую подсказку, которую он мог упустить. Между убитыми девушками не было никакого внешнего сходства, кроме того, что все они были моложе тридцати, имели ухоженный вид и природную привлекательность. Ни род занятий, ни предпочтения жертв, ни тем более их увлечения, ни слова не говорили об их соответствии какому-либо общему признаку. «Из этого следует, что маньяка интересуют ни какие-то определенные внешние данные, а все молодые женщины, — рассудил Полянский. — Предпочтительно длинноволосые и высокие, но это не обязательные требования». В который раз пробежавшись по фотографиям и данным жертв, следователь вынул из общей кипы бумаг психологический портрет преступника и вчитался в знакомые фразы. «Молодой, физически слабый мужчина, безжалостный и импульсивный. Вероятнее всего — имеющий физические и психические отклонения. Почерк убийств указывает на то, что он испытывает ненависть к красивым девушкам и мстит им за собственную неполноценность, обезображивая их лица. Одновременно с этим имеет повышенное сексуальное влечение и болезненные фантазии, которые не может воплотить без причинения половому партнеру физической и душевной боли. Предположительно состоит на учете в психдиспансере или освобождался от армии по психологическому заболеванию. Некоторые телесные повреждения жертв позволяют сделать вывод, что преступник имеет настолько выраженные внешние дефекты, что редко появляется на людях и имеет отталкивающую внешность», — все это Стас знал почти наизусть.
— Где же ты прячешься, гад, — прошипел недосягаемому маньяку Стас, — в какой дыре сидишь и как заставляешь жертв заползти в твое логово?
Получив психологический портрет еще полтора года назад, когда жертв было пятеро, Следственное управление возрадовалось: такого «красавчика» разыскать труда не составит! Но перерыв вдоль и поперек весь город, пригород и область, никто ничего не нашел. Руководители сдулись, а следователь Полянский, которому поручили вести дело, и вовсе приуныл. Преступник был на свободе, а список его жертв все рос. Сначала девушек находили с интервалом в полгода, потом каждый квартал, а этой весной маньяк превзошел себя — ежемесячно новая девушка! Город гудел как осиный улей, взмыленные полицейские и народные дружины ежедневно делали обходы, но все зря. Описанный как придурковатый уродец маньяк продолжал свое темное дело, с неподобающей ему осторожностью планомерно подчищая за собой улики. И новые самодельные маски, разрисованные детской гуашью, укрывали лица изувеченных девушек. И если у первой жертвы имелись лишь несколько порезов на груди и голове, то последние были обезображены гораздо сильнее. Безнаказанность поощряла маньяка придумывать все новые пытки для своих безвольных игрушек, упиваясь собственным безумием.
Полянский сделал вывод, что преступник прибыл в город недавно, он по нескольку раз пересмотрел все предоставленные участковыми отчеты, но так и не сумел выискать требуемое. Самым оптимальным вариантом на сей день оставалась версия, что маньяк использует для знакомств Интернет или сотовую связь, но подтверждений тому не находилось. И это больше всего выводило из себя Стаса, лично перелопатившего море сайтов и океан распечаток сотовых операторов.