Аньоло (входя). Госпожа, его светлость въехал во двор.
Маркиза. Странно: после разговора с этим Маласпиной я вся дрожу.
Сцена 4
Во дворце Содерини. Мария Содерини, Катарина, Лоренцо сидят.
Катарина (держит книгу). Что мне прочесть вам, мать моя?
Мария. Моя Каттина смеется над своей бедной матерью. Разве я понимаю что-нибудь в твоих латинских книгах?
Катарина. Эта книга не латинская, она переведена с латинского. Это римская история.
Лоренцо. Я очень силен в римской истории. Жил некогда молодой дворянин по прозвищу Тарквиний Младший.
Катарина. Ах! Это кровавая история.
Лоренцо. Ничуть, это волшебная сказка. Брут был сумасшедший маньяк — и ничего более. Тарквиний был герцог, очень мудрый, он в ночных туфлях ходил смотреть, хорошо ли спят девочки.
Катарина. Вы и о Лукреции дурно отзываетесь?
Лоренцо. Она доставила себе удовольствие совершить грех и заслужила славу своей гибелью. Она дала поймать себя живьем, точно жаворонок в западне, а потом очень мило воткнула себе в живот свой маленький ножик.
Мария. Если вы презираете женщин, то зачем стремитесь унизить их перед вашей матерью и ее сестрой?
Лоренцо. Вас я чту, вас и ее. Остальной мир внушает мне отвращение.
Мария. Знаешь, дитя мое, что снилось мне этой ночью?
Лоренцо. Что вам снилось?
Мария. Это был не сон — я не спала. Я была одна в этой большой зале; лампа стояла далеко, на том столе возле окна. Я думала о днях, когда была счастливой, о днях твоего детства, мой Лоренцино. Я глядела в ночной мрак и говорила себе: он вернется только на рассвете, он, прежде проводивший ночи за работой. Глаза мои наполнялись слезами, и я встряхивала головой, чувствуя, как они текут. Вдруг я услышала медленные шаги в галерее; я обернулась: человек, одетый в черное, приближался ко мне с книгой под мышкой: это был ты, Ренцо! "Как рано ты вернулся!" — воскликнула я. Но призрак сел у лампы, не ответил мне, открыл свою книгу, и я узнала моего прежнего Лоренцино.
Лоренцо. Вы видели его?
Мария. Как вижу тебя.
Лоренцо. Когда он ушел?
Мария. Когда ты позвонил в колокол, вернувшись утром.
Лоренцо. Мой призрак, мой собственный! И что же, он исчез, когда я вернулся?
Мария. Он поднялся с таким грустным видом и рассеялся, как утренний туман.
Лоренцо. Катарина, Катарина, прочти мне историю Брута.
Катарина. Что с вами? Вы весь дрожите.
Лоренцо. Мать моя, сядьте сегодня вечером там, где вы сидели этой ночью, и если мой призрак снова придет, скажите ему, что вскоре он увидит вещи, которые его удивят.
Стучат.
Катарина. Это мой дядя Биндо и Баттиста Вентури.
Биндо и Вентури входят.
Биндо (тихо Марии). Это последняя попытка.
Мария. Мы оставим вас; если бы вам удалось! (Уходит с Катариной.)
Биндо. Лоренцо, почему ты не опровергаешь постыдную историю, которую распускают на твой счет?
Лоренцо. Какую историю?
Биндо. Говорят, что ты лишился чувств при виде шпаги.
Лоренцо. Вы этому верите, дядя?
Биндо. Я видел в Риме, как ты фехтовал; но меня не удивило бы, если бы ты стал подлее собаки, занимаясь здесь таким ремеслом.
Лоренцо. Да, история правдива, я лишился чувств. Здравствуйте, Вентури. Какие сейчас цены на ваш товар? Как идет торговля?
Вентури. Синьор, я стою во главе шелковой мануфактуры, но для меня оскорбление, когда меня называют торговцем.
Лоренцо. Верно. Я только хотел сказать, что вы еще в школе приобрели невинную привычку продавать шелк.
Биндо. Я поверил синьору Вентури те замыслы, которыми во Флоренции поглощено сейчас столько семейств. Это достойный друг свободы, и я полагаю, Лоренцо, что вы отнесетесь к нему, как должно. Время шутить прошло. Вы говорили нам иногда, что если вы сумели внушить герцогу такое исключительное доверие, то это лишь ловушка с вашей стороны. Правда это или ложь? Вы наш или не наш? Вот что нам надо знать. Ведь все знатные семейства понимают, что деспотизм Медичи несправедлив и нестерпим. По какому праву мы позволяем этому надменному дому возвышаться на развалинах наших привилегий? Договор не соблюдают. Власть Германии дает себя знать с каждым днем все решительнее. Пора покончить с этим и собрать патриотов. Откликнитесь вы на этот зов?