Глава 1
Мия (2 года спустя)
Мой муж возвышается надо мной, его губы искривлены в жестокой усмешке, когда он продевает ремень в петли брюк. Я прислоняю пульсирующую голову к кухонному шкафу и смаргиваю струйку крови, капающую мне в глаза, слишком боясь смахнуть ее, чтобы он не воспринял это движение как жалкую попытку возмездия. Я усвоила, что лучший способ справиться с ним, когда он в таком состоянии, — оставаться как можно меньше и не подвижнее. Пусть думает, что победил.
«И я хочу, чтобы ты и весь этот чертов дом были убраны к тому времени, как я закончу свою смену сегодня вечером», — говорит он, его оскаленные зубы делают его похожим на больную ласку. Сравнивать моего мужа с собакой было бы слишком мягко; собаки верные, преданные и милые. Он застегивает ремень, металлическая пряжка громко лязгает. «Я не буду трахать тебя в таком состоянии».
Мой слабый кивок встречает высокомерное фырканье, и он окидывает взглядом мое почти голое тело, осматривая дело своих рук. Скривив губы в последний раз, он поворачивается, хватает свой пистолет и выходит из кухни, превращаясь в сержанта Малкахи, честного и приставленного к награде офицера полиции Бостона.
Как только дверь закрывается, я заставляю себя сесть и провести языком по внутренней части рта. Металлический привкус крови проникает во вкусовые рецепторы, но, по крайней мере, на этот раз я не потеряла ни одного зуба. Я бросаю взгляд на разбитые тарелки от завтрака, разбросанные по полу вокруг меня. Кофе и хлопья разбрызганы по всем шкафам и новой кремовой напольной плитке, которую мы выбрали вместе несколько недель назад.
Потребуется несколько часов, чтобы убрать кухню, чтобы соответствовать строгим стандартам Брэда. Подняв ноги, я вздрагиваю от пульсирующей боли в голове, ребрах и бедрах. Когда я чувствую себя достаточно устойчивой, чтобы двигаться, я выхожу из кухни в ванную комнату внизу. Когда свет включен, мой взгляд устремляется прямо в зеркало над раковиной, но нет нужды готовиться к тому, что меня там ждет. Насколько это печально? Я не могу вспомнить, когда в последний раз смотрелась в зеркало после одной из вспышек Брэда и была шокирована или удивлена тем, что он со мной сделал. Грустно, больно — это все еще каждый раз меня задевает — но не удивлена.
Я включаю воду, беру мочалку, смачиваю ее, прежде чем положить на правый глаз. Затем я повторяю процесс, который я делала так много раз, что мне даже не нужно больше думать об этом. Мои мышцы двигаются сами по себе, как робот.
Я всегда мою лицо перед тем, как пойти в душ, чтобы осмотреть оставшиеся повреждения и смыть его сперму между моих бедер. Синяки на теле я могу скрыть, но синяки на лице требуют большего ухода.
Не то чтобы меня это так уж волновало сегодня. Сержант Малкахи делает все возможное, чтобы следить за мной. Он прослушивает мой телефон, чтобы слушать разговоры с моими друзьями, что в наши дни случается редко, и он просматривает мои счета и книги, чтобы убедиться, что я делаю массаж только тем клиентам, которых он считает подходящими. Брэд видит все — все, кроме меня.
Он так сосредоточен на контроле моей жизни за пределами этих стен, что уделяет мало внимания моей жизни внутри них. Поэтому, когда у меня время от времени появляется пятно автомобильной смазки на футболке или царапина на костяшках пальцев, он даже не замечает этого. У меня всегда есть объяснение на всякий случай, но оно мне никогда не требовалось.
Закончив принимать душ, я обматываю себя полотенцем и смотрю в зеркало. Над правым глазом — порез, а темно-фиолетовый синяк расползается по всей скуле. Подняв подбородок, я изучаю синяки в форме пальцев на шее и трогаю порез на нижней губе. Я уверенно улыбаюсь себе. Это последний раз.
После душа я чувствую себя свежей и собранной. Я думала, что все будет по-другому. Я думала, что мои руки будут дрожать, что мое сердце будет биться быстрее, но я чувствую себя на удивление спокойно. Спокойна, когда я поднимаюсь наверх и достаю маленький оранжевый цветочный чемодан со дна шкафа. Спокойна, когда я наполняю его моими необходимыми туалетными принадлежностями, несколькими парами чистого нижнего белья и несколькими парами сменной одежды. Я все еще спокойна, когда спускаюсь по лестнице с чемоданом в руке и прохожу через кухню, заваленную остатками завтрака. Я хватаю свою сумочку, но оставляю свой мобильный телефон на стойке. В наши дни — это не более чем прославленный трекер.