— Спасибо.
Обменявшись обычными приветствиями, мы оба не знали, что еще сказать, и молча уставились друг на друга.
Как же я люблю его, смущенно подумала я, глядя на его высокую фигуру и сильное выразительное лицо. Внезапно он сказал, что ему нравится моя новая стрижка.
— Ты такая милая. Не против, если я закурю?
— Нисколько. Пожалуй, тоже возьму сигаретку. Кати сказала, что оставила несколько в серебряной коробочке.
Он протянул мне ее, потом предложил прикурить. Когда Лоренс наклонился ко мне, то я заметила, что и сам он выглядит не слишком хорошо. Лицо было уставшим, и его избороздили морщинки.
Он уселся рядом. Казалось, что он хочет просто поболтать о том о сем. Итак, мы обсудили чудесную летнюю погоду. Доброту Хенсонов. Преданность моей матери, которая неусыпно выхаживала меня. И наконец, то, как он волновался обо мне.
У меня появился шанс заметить:
— Как мило с твоей стороны! И спасибо за потрясающие розы.
— Не за что. — Он растерянно уставился в пол.
В конце концов, именно я, со своей прежней импульсивностью, повернула разговор в более интимное русло:
— Лоренс, мне так много хочется узнать, если ты, конечно, можешь кое-что прояснить.
— Конечно, — буркнул он.
— Я все такая же неугомонная, как и до… до… до той ночи, — запнулась я.
— Пришло время рассказать тебе обо всем, — нахмурился Лоренс.
И когда он поднял на меня глаза, я поняла, что ему стыдно. Это задело меня, потому что я полагала, что ни мне, ни ему нечего стыдиться. Просто сидела и ждала, что он скажет.
— Я должен принести свои извинения, Вера. С самого начала и до конца я действовал как конченый дурак. Мне нет оправданий, кроме того, что я не ожидал, что все может так трагично закончиться. Я пытался помочь всем, а вышло наоборот. И если бы ты погибла той ночью, вина была бы полностью на мне.
— О нет, конечно же нет! Ты не должен винить себя за этот несчастный случай!
— Но вина все же моя. Попытаюсь объяснить тебе. Но, бог мой, Вера, как бы, ты думаешь, я чувствовал себя, если бы ты не поправилась? Это был просто кошмар какой-то! Когда я поднял тебя там, у подножия лестницы, и увидел, что течет кровь… и то, как ты выглядела… о боже, я решил, что ты умерла. Ты не представляешь, что со мной стало!
Сердце у меня запрыгало от совершенно неуместной радости, но я ничего не могла поделать с собой. Неимоверным усилием воли мне удалось не показать этого. Теперь настала его очередь дать волю эмоциям.
— Но я не мертва, я живая, и даже очень, — вставила я. — И не стоит так убиваться, твоей вины нет.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда узнаешь подробности, — мрачно возразил Лоренс.
— Все, о чем я прошу, — так это разогнать туман вокруг этой несчастной женщины — Рейчел. Вот где темный лес.
Лоренс отвернулся от меня, будто не хотел, чтобы я видела выражение его лица:
— Это меня не удивляет.
— Кстати, как… как она там? — полюбопытствовала я, прочистив горло.
— Безнадежный случай. Ей никогда не выйти из лечебницы.
— Она была сумасшедшей, правда? По-настоящему?
— Да.
— Но ты не знал этого?
— Нет, до той самой ночи, когда вернулся и обнаружил, что она пыталась убить тебя.
У меня по спине пробежал холодок.
— Так она и в самом деле пыталась убить меня? Это был не несчастный случай?
— Нет, это не был несчастный случай.
— И что же произошло, когда ты приехал?
— Твоя мать взяла на себя заботы о тебе, а я занялся Рейчел, пока Питер Вайбурн не приехал за ней на «скорой». Потом мы отвезли тебя сюда.
— Как все это ужасно, — поразилась я, — а бедный дедушка был все еще жив в это самое время…
— Но, слава богу, он так ничего и не узнал. Отошел с миром ранним утром.
Я вдруг с ужасом припомнила все свои подозрения относительно Рейчел Форрестер:
— Она и его пыталась убить? О, Лоренс, я была права насчет всех этих уколов?
— Нет, не совсем так. После сердечного приступа он бы так и так умер.
— Но не играла ли она в какую-то свою ужасную игру? Хотела ли она, чтобы старик убрался с дороги?
— Тоже не совсем верно, — покачал головой Лоренс, встал и, чрезвычайно взволнованный, начал мерить комнату шагами. Ему с трудом давались ответы на мои вопросы, но я не унималась:
— Зачем ей было убивать меня? Только потому, что она ревновала и сама хотела заполучить тебя, правда?
— Что-то в этом роде, — пробормотал Лоренс.
— Но ни ты, ни моя мама, никто не верил мне, когда я говорила, что она — опасная женщина.