Рейчел окончательно потеряла контроль над собой еще до того, как за ней приехали. Она хохотала, плакала, визжала — и признала, что хотела обрести полный контроль над моим дедом, увеличив дозу лекарств. Но даже теперь Лоренс сомневался в том, что она намеревалась убить его.
Что же касается той ночи, когда ко мне пришел легендарный Черный Пес, Рейчел поведала Лоренсу, что именно она устроила «легенду», надеясь на то, что насмерть перепугает и меня, и мою мать и что мы уберемся из дома и освободим для нее поле деятельности. Рейчел «наняла» бедную черную дворнягу одного местного фермера и затолкала ее в мою комнату в ночь полнолуния.
Я рассмеялась при этих словах:
— Так вот что это было! А вовсе не мое разыгравшееся воображение. Пес был настоящий, и она избавилась от него в ту же ночь.
— Да, это была одна из ее безумных идей. Кто же мог предположить, что она настолько не в себе, — снова тяжело вздохнул Лоренс.
Теперь я поняла. Бедный рычащий пес, пятящийся из моей спальни. Это не было галлюцинацией. Я чувствовала себя оправданной, но немного огорченной за Лоренса.
Он снова сел рядом, взял мои руки в свои и стал нервно перебирать мои пальцы. Слова потоком лились из него. Его грызло раскаяние, потому что он считал, что я пострадала от его «идиотизма»; и еще потому, что он закрывал глаза на правду о психическом состоянии Рейчел. Каждый раз он решал, что попросит мою мать увезти меня из дома, но все откладывал и откладывал — потому что не хотел расставаться.
— Я хотел тебя с того самого дня в поезде, — признался он и прижал мою руку к своей щеке.
Лоренс утешал себя мыслью, что хоть Рейчел и была временами невменяемой, но она ведь профессиональная медсестра и не причинит мне физического вреда. Питер Вайбурн не сомневался на ее счет, и он решил принять его точку зрения.
Потом Лоренс отстранился от меня и встал:
— Вот и все, Вера. Все было так ужасно, а тебе отвели роль главной жертвы.
— Да нет же, со мной все в порядке! — выкрикнула я. — Посмотри на меня! Разве не видишь, что со мной все хорошо?!
Он глубоко вздохнул:
— Единственное, что я вижу, — так это храбрую девочку. Ты была великолепна и полностью права насчет Рейчел.
— Лоренс, хватит винить себя, — потребовала я, а потом добавила: — Разве ты не знаешь, как я обожаю тебя? Разве не видишь, что я страдала только из-за того, что думала — ты любишь ее?!
И тут он поднял меня и прижал к себе, нежно теребя мои короткие волосы, а потом наклонился и поцеловал. И этот поцелуй не оставил в моей душе места ни страхам, ни сомнениям.
Глава 17
Рассказать осталось немного и в то же время немало.
С того самого дня жизнь моя кардинально изменилась. Я убедилась, что Лоренс действительно любит меня и хочет так же сильно, как и я его, и теперь ничто не могло больше ранить мою душу. Все несчастья прошлого: ужасное одиночество детства, зловещие тени, висевшие над старым замком, — все это перестало иметь значение.
В тот вечер обрадованные Хенсоны дали небольшой ужин в честь моей помолвки с Л.Б. А Нола не преминула подколоть меня:
— Надо же, хороша наша робкая малышка — всех обставила! Да ты сильнее и хитрее всех женщин мира! Нарочно заманила Л.Б. в ловушку, разве нет?
— О, Нола, вечно ты все с ног на голову перевернешь! — возмутилась я.
Она засмеялась и расцеловала меня:
— Глупышка, ты же знаешь, я шучу. Мы все ужасно счастливы, и твоя мама тоже, а Л.Б. — так тот просто молится на тебя.
Я и вправду наконец-то сделала мать счастливой. Хенсоны настояли на том, чтобы она присутствовала на ужине в честь помолвки, и впервые передо мной предстало не горестное замкнутое создание, а нормальная веселая женщина. Теперь я понимала, почему отец влюбился в нее. Она была очень мила, даже несмотря на свое старомодное синее платье и нестильную прическу. Глаза ее лучились, и когда она обращала на меня свой взор, в нем читалось обожание, о котором я так мечтала в прошлом, но которого раньше никогда не получала.