— Ты кому-нибудь ее показывал?
— Нет, а зачем? Я ее считал обычным учебным пособием. Частично на ее основании собственную сочинил, за которую мне СБ до сих пор деньги перечисляет.
— И этот человек еще обижается на "фартового придурка"! — вздохнул Макс, — Кровавая Ведьма, говоришь?.. — в отличие от меня Кудымов довольно живо интересовался кланами, и прозвище знаменитой всадницы было у него на слуху, — Ну да… или ведущая всадница, или недосамоубийца… теоретически возможно… — пробормотал он, — Даже если ты ничего не соображал, то целитель понимал, что разменивает твою жизнь на жизнь Ведьмы, и тогда его подарок мог быть своеобразным извинением… А поймешь ты его или нет — уже твои проблемы.
— Гадать можно до бесконечности; ни ты, ни я его мотивов не знаем. А теперь, раз его убили, то не узнаем никогда. И вообще-то мы сильно ушли в сторону, но я тебя все же спрошу: ты хоть понял, чего избежал?
— Да понял я, понял! С меня причитается! Юле только не говори. Но я тебе очень рекомендую — те материалы, что ты мне так легко продемонстрировал, храни как зеницу ока. И ни в коем случае не отдавай никому просто так. Ты, конечно, получишь за них неплохие деньги, но я бы тебе не советовал их продавать. Когда-нибудь ты можешь выменять на них жизнь, и не одну. Скажем так, если бы тебе пришло сейчас в голову выкупить свободу Рыбакову, то в обмен тебе бы не только Мишку отдали, а еще с десяток смертников. Без всяких условий.
Еще раз оценил честность Макса: пользуясь моим невежеством, он с легкостью мог обвести меня вокруг пальца, и выцыганить архив по дружбе, пусть не для себя, а для своей семьи. Нельзя скопировать, зато можно тупо переписать под мою диктовку. По одной-две страничке в день меня бы не напрягло, и через полгода в его руках оказался бы материал целиком. А он максимально полно просветил о его ценности. Что ни говори, а дополнительная подушка безопасности при моем образе жизни вовсе не лишняя.
— Давай вернемся к тому, с чего начали, — предложил я, отбросив на потом размышления, — Что будем делать?
— Ничего, — спокойно произнес Макс, — В нашем положении — самый оптимальный вариант. Понимаешь, Ногайские сейчас — один из пяти великих кланов. Но "великий клан" — в рамках истории понятие сиюминутное, пятнадцать лет назад Октюбины таким считались, и где они теперь? А чем выше заберешься, тем больше недоброжелателей. Твоя же бабка, узнай она об инциденте, выльет на них ушат дерьма в борьбе за возвышение Шелеховых. Я тебе еще раз говорю: здесь не их вотчина, где они полноправные хозяева жизни, способные замять что угодно, кроме разве что полностью развернутого гнезда, в Питере императорская власть крепка. Но и судиться с ними не вижу перспектив, тем более тебе — привлечешь к нам лишнее внимание. Тебя же Краснова предупреждала не влипать в истории?
От вновь поднявшегося возмущения почти задохнулся: а по чьей вине я влип в историю?! Но промолчал: сам тоже хорош! Это Максу двадцать пять, а мне-то в сумме двух жизней уже давно за полтинник! Своя голова на плечах есть, но почему-то ею не пользуюсь. В моем отзеркаленном представлении ситуация выглядела так: шестеро "быков" обманом затащили в сауну двух "девочек-припевочек". Невинные цветочки (на этом невесть откуда вылезшем сравнении я аж хрюкнул) вдруг оказались с шипами и отмудохали "быков". Нормальная реакция — отомстить. Но есть нюансы: перед общественностью "быки" притворяются белыми и пушистыми, плюсом здесь их целых пятнадцать группировок, и каждая с радостью утопит конкурентов, дай только повод. До кучи есть "смотрящие" за городом, которые тоже с удовольствием воспользуются промашкой. Мой вывод: месть наверняка будет, но не настолько масштабной, как фантазировалось сначала.
Зайдя домой несколько дней спустя, обнаружил вольготно расположившуюся на моем собственном диване Краснову.
— Будет ли уместно напомнить, что неприкосновенность жилища гарантируется законами империи?
— Для двадцатилетнего парня с амнезией ты удивительно ловко оперируешь понятиями, о которых далеко не каждый подданный в такую минуту вспомнит.
— Я способный.
— Знаю. Читала твое личное дело, да и знакомы мы с тобой не один месяц. Кстати, до амнезии, ты тоже считался умным, правда большинство твоих знакомых и одноклассников отзывается о тебе как о редкостном подонке.