Сопоставляя все имеющиеся в нашем распоряжении сведения о состоянии популяции лося в Петербургской губ. на протяжении XIX в., мы приходим к заключению, что ставшее широко известным красочное описание А. К. Саблинского (1914) "нашествия" лосей относится к пику численности, имевшему место в конце столетия, а не в его начале или середине, как то полагали некоторые последователи (Кулагин, 1932; Линг, 1959). Эта ошибка происходила, вероятно, потому, что сам автор очень неопределен но говорит о сроках событий. У Саблинского сказано: "Тогда-то и произошло нашествие лосей на С. -Петербургскую губернию, не ведавшую доселе в своих пределах такого количества этих животных. Лоси массами переходили границы Финляндии, переплывали Неву и через С. -Петербургский и Шлиесельбургский уезды направлялись далее на юг и юго-запад. Во время особенно усиленных переселений даже окрестности С. -Петербурга были полны лосями" (стр. 82). При внимательном прочтении этого текста не остается сомнений, что Саблинский обобщил сведения, почерпнутые из охотничьей хроники 80-90-х гг. минувшего столетия. Правильность нашего вывода подтверждают также наблюдения В. П. Гортынского (1914). Касаясь вопроса о численности лосей в Лужском уезде, он замечает, что "массовое появление лосей здесь произошло недавно. Лет 20 тому назад лося было очень мало, хотя лесов было больше и глухих мест тоже" (стр. 68).
Какого-либо специального учета лосиного поголовья в губернии в прошлом веке, к сожалению, не проводилось. Состояние охотничьего и лесного хозяйства, за исключением некоторых дач Царскосельского и Ораниенбаумского уездов, находилось на очень низком уровне. По свидетельству А. К. Саблинского (1914), большинство огромных лесных имений лежали заброшенными и были еще неизвестны своим хозяевам, эксплуатация их велась как попало и "где уж тут говорить о зверином и пернатом их населении" (стр. 71). Однако лось, особенно в период его наивысшей численности, служил излюбленным, постоянным объектом царских, княжеских и иных привилегированных охот. Все земли вокруг столицы до Луженого уезда были арендованы городскими охотниками на много лет. Основные же хозяева земли-крестьяне — были, как правило, лишены всякого права охоты и обрекались тем самым на заведомое браконьерство.
Лосей стреляли в ближайших окрестностях Петербурга — за Охтой, в Колтушах, у Лисьего Носа, Левашова, Петергофа. Богатые этим зверем места находились вблизи границы с Финляндией (Матокса, Лемболово, Белоостров), в Шлиссельбургском уезде (Поречская дача), а также в районах Ораниенбаума, Тосно, Лисино, Луги и др. О масштабах этих охот можно судить по следующим фактам. На неоднократных ноябрьских царских охотах в 1883–1884 гг. добывалось по 2–7 быков (Половцев, 1966). В декабре 1886 г. близ д. Щукино за Ораниенбаумом за два дня было убито 17 рогачей (Андреевский, 1909). Из хроники "Охотничьей газеты" и журналов мы узнаем, что осенью и зимой 1890–1891 гг. петербургскими охотниками было убито так много лосей, что только в одну из таксидермических мастерских Петербурга поступило 72 зверя (Мищенко, 1891). Д. К. Нарышкин на протяжении нескольких дней убил 9 быков ("Хроника и смесь", 1892); в Матокской охоте за год убито 24 быка, у Любани — свыше 15, за Ораниенбаумом — 16, в Ириновке — 7, в Лемболово — 6 (Норский, 1891).
Суммируя сведения о результатах охот более чем за 30 лет в конце прошлого — начале настоящего столетия, мы видим, что они, несмотря на неизбежные пробелы, достаточно отчетливо свидетельствуют о резком подъеме численности лося в последнем 20-летии XIX в.* На первый взгляд, данные, приведенные на рис. 11, могут показаться малочисленными, а колебания кривой добычи животных ло годам очень резкими. Однако надо иметь в виду, (что, во-первых, публиковались не все результаты охот. Во-вторых, успех охот в отдельные годы в значительной степени определялся метеорологическими условиями. Так, например, ранние бесснежные морозы или запоздалое установление снежного покрова делали охоты малодобычливыми и они предпринимались в такие годы (реже. Подобными неудачными годами были 1879, 1887, 1889 (Андреевский, 1909; Половцев, 1966; Бирюков, 1890). Наконец, необходимо учесть, что петербургские охотники отстреливали только быков, охота на которых была связана с существенными трудностями ввиду их малочисленности и осторожности. К тому же сроки охот в большинстве случаев ограничивались отрезком времени от выпадения первого снега до начала сбрасывания рогов. Безрогих быков уже не стреляли, чтобы не спутать с коровами.