В позднем голоцене лось окончательно исчез с территории современных Дании, Швейцарии, части ФРГ, Венгрии и других стран Западной и Центральной Европы. В Голландии обнаружены отдельные находки, датируемые I тысячелетием н. э. В Скандинавии лось дожил до 1746 г., в Галиции — до 1760 г., в Силезии-до 1776 г., в Польской Прибалтике — до 1830 г. и сохранился до XX в. только в восточной Польше, а в некоторых районах этой страны, например в Польском Полесье, был довольно многочислен (Кожевников, 1907; Катынский, 1936; Гептнер и др., 1961).
На территории современной европейской части СССР лось был широко распространен до начала XIX в., о чем свидетельствуют исторические документы, названия многих географических пунктов, а также остатки животных не только в лесостепной, но и в степной зонах (Pallas, 1811; Струтосов, 1881; Корреn, 1883; Паавер, 1965; Верещагин, 1967). С. В. Кириков (1972 а, б) подчеркивает, что в XVII столетии лось был самым обычным зверем среди всех копытных, обитавших в лесах и лесостепи центральной части Европейской России. Его поголовье резко сократилось во второй половине XVIII в., и даже в лесах он стал крайне редким.
История распространения лося, по вполне понятным причинам, лучше всего изучена за последние два столетия. Наиболее полно и на высоком уровне этот вопрос освещен в работах
Ф.Ф. Кеппена (Корреn, 1883) и особенно В. Г. Гептнера (1960, 1961, 1965а, 1967). Как указывает последний из цитированных авторов, характернейшая особенность распространения лося з течение последних столетий заключается в том, что площадь его ареала способна очень сильно изменяться за короткий отрезок времени. В этом отношении лось имеет мало аналогий среди других крупных животных. Согласно К. Л. Пааверу (1965), сдвиги ареала, имевшие место в недавнем прошлом, далеко превосходят известные для всей прежней истории существования вида. Одна из главных причин этого явления, по-видимому, кроется в изменении на больших пространствах условий обитания.
Для понимания динамики распространения лося важен тот факт, что для него более благоприятны не сплошные массивы спелых и перестойных хвойных лесов, а сочетание древесных насаждений с обширными гарями и вырубками, возобновляющимися лиственными породами.
Известно, что значительные рубки леса в европейской части России имели место уже в XVII–XVIII вв. После реформы 1861 г., с началом капиталистического развития страны, они приобрели характер хищнического истребления лесных массивов. Так, если в середине XVIII в. леса занимали 48,8 % всей площади Европейской России, в 1861 г. — 42,2, то в 1914 г. — лишь 35,2 % (Цветков, 1957).
Однако ни упомянутыми причинами, ни массовым уничтожением самих животных охотниками и браконьерами нельзя в полной мере объяснить произошедшее в XIX в. быстрое, почти катастрофическое сокращение ареала лося, а затем еще более быстрое его восстановление.
Резкое падение численности лося во всех частях ареала отмечалось в самом начале минувшего столетия. Южная граница ареала за несколько десятилетий от Прибалтики до Урала и далее на восток почти одновременно отступила к северу на 450–600 км, а местами до 1000 км (рис. 1). При этом лось оставил территорию, в высшей степени благоприятную для его существования. Северная граница ареала отодвинулась к югу на значительно меньшее расстояние. К моменту максимальной депрессии она в европейской части ареала проходила примерно между 64 и 65° с. ш. Лось почти полностью исчез в Норвегии и Швеции и сильно уменьшился в числе в Финляндии (Лебедева, 1967, 1968).
Но уже в 50-х гг. XIX столетия началось очень быстрое увеличение численности и расселение лося на юг. Восстановление ареала шло не только в результате усиленного размножения местных животных, но и за счет далеких миграций. Этот процесс приобрел такие масштабы, что привлек внимание многих авторов того времени (Кесслер, 1868; Гримм, 1870; Богданов, 1873; Кеппен, 1882; Корреn, 1883; Бутурлин, 1890; Бихнер, 1902; Туркин и Сатунин, 1902; Саблинский, 1914 и др.). Так, Л. П. Сабанеев (1871) писал: "Понижение южной границы распространения лося началось в начале пятидесятых годов, когда лоси своим неожиданным появлением в таких местностях средней России, где присутствие их сделалось анахронизмом, обратили на себя всеобщее внимание. Еще удивительнее было то обстоятельство, что количество их не уменьшалось, а, напротив, каждогодно увеличивалось, и лоси, прежде только случайно забегавшие на время, обыкновенно зимой, в подмосковные губернии, сделались здесь вполне оседлыми животными… С шестидесятых годов лоси размножились до такой степени, что переселение их с севера на юг сделалось очевидным фактом, а охота на лося — весьма обыкновенным явлением" (стр. 70).