Чтобы не таскаться с набранными на изучение книгами, прямо вместе с баулом зашел в библиотеку, а там как раз смена Светланы Владимировны была. Пожилая женщина, гораздо старше даже меня настоящего, она мне здорово в моих поисках помогала, не в пример ее коллегам — вечно унылым и недовольным лишней работой девицам. Те повинность отбывали, а старшая библиотекарша искренне старалась помочь, специально для меня отыскивала полезные сведения, даже закладками отмечала иногда. Пока лето, в книжном храме стояло затишье, посетителей кроме меня было немного, так что к тому дню мы с ней уже нередко и на отвлеченные темы могли поболтать.
— Вы, Михаил, никак к нам на жительство перебраться решили? — пошутила она над моей дорожной сумкой.
— Лично к вам, Светлана Владимировна, хоть сейчас! В почетные сыновья возьмете?
— Опять вы, Миша, громко говорите! — не понимаю, как можно укоризненно и одновременно тепло улыбаться, но у неё получалось, — Не надо шуметь, вас хорошо слышно. В почетные сыновья — с удовольствием, давно у меня таких вдумчивых читателей не было. Неужели все уже изучили? — удивилась она стопке выкладываемых на конторку талмудов.
— Небольшие накладки, временно бездомный! — улыбаясь, отрапортовал я, — Не хочу лишиться вашего расположения, так что лучше пусть обратно у вас полежат — целее будут.
— Так вы уезжаете?
— Где вы видели человека, добровольно уезжающего из Москвы? Решу вопрос с жильем, и снова к вам!
— Знаете, Миша, с жильем я вам ничего не присоветую: сейчас самый сезон — студенты с каникул возвращаются, боюсь, быстро вы что-то по сходной цене не найдете, — ведя разговор, она ловко обрабатывала томики, — Зато помните ваш вопрос об интересной работе? Пусть даже со скромной оплатой?
— И? — я насторожил уши. С подходящими мне вакансиями в ВУЗах было глухо, надежды провинциала в московские реалии не вписывались. Даже Татьяна, которая сама уже не один год обитала на кафедре классической физики, ничем помочь не смогла — профессура предпочитала заманивать на эти места собственных студентов, а не вчерашних школьников с мутным прошлым.
— Есть у меня один знакомый, очень своеобразный, правда, — Светлана Владимировна, видимо вспомнив что-то о своем знакомом, покачала головой и ехидно улыбнулась, — Заведует лабораторией прикладной механики при политехе. Так он ищет сейчас ассистента. Требования у него завышенные: и высшее образование, и знание темы, и много еще чего, но вы не пугайтесь! Он сейчас в цейтноте: не закроет штат, ему человека свыше навяжут. С учетом того, что всех мальчишек уже давно разобрали, а новый набор еще неясно, как себя покажет, это девочка будет, а у него на девушек-ассистенток, если так можно выразиться, аллергия, — отвлекшись от оформления, она мне заговорщицки подмигнула.
— Он что, пида…гей?! — вопрос, несмотря на его прямоту и грубость, следовало прояснить на берегу до отплытия, чтобы потом не рвать судорожно на жопе волосы. Я, как же это слово-то?.. О! Толерантен! Да я просто образец толерантности! Я даже Элтона Джона слушал и Фредди Меркьюри сильно в юности уважал! Но подойди ко мне знаменитый занзибарец с чем-то непотребным — в рожу получил бы не хуже остальных. Что поделать, вырос в рабочем районе, и этим все сказано.
— Нет-нет-нет! — Светлана Владимировна чопорно поджала губы и посмотрела на меня так, словно я ее оскорбил в лучших чувствах, — Как вы, Миша, могли такое подумать! Там другая проблема — он ведь состоявшийся человек, видный мужчина. Симпатичный к тому же. Подчиненные у него тоже интересные мальчики. Вот и начинают девушки вместо помощи ему и другим глазки строить, а у него правило — работу с личным не смешивать!
Такой принцип был мне понятен. Заочно зауважал мужика: уже сразу, исходя из занимаемой должности, однозначно не дурак. Где-то на периферии — да, могло быть. Никаким матриархатом в здешнем обществе не пахло, наоборот, почти в любом деле женщине предпочитали мужчину, иногда даже в ущерб этому самому делу. Но не в столице, здесь за место под солнцем боролись без оглядки на пол. А еще Татьяна рассказывала, какие круги ада прошла, чтобы только ее в МГУ взяли. И не передком пробивалась — этого добра вокруг навалом — а исключительно умом. Как бы я к ней после сегодняшнего расставания ни относился, отказать бывшей любовнице в наличии серого вещества язык не поворачивался. И то, что знакомец библиотекарши, выдержал эту зверскую конкуренцию, уже свидетельствовало в его пользу. И что у нас с ним уже совпала хотя бы одна жизненная позиция — не допускать "левака" на работе — еще выше поднимала его в моих глазах.