***
– Шон! Шон! Мне счет за овес пришел. Разве мы его не оплачивали?
– Не помню, – сказал Шон, – пойду проверю.
Взял счет и пошел в каптерку. Нашел нужную запись в книге. Что творят – присылают по два раза, думают, не заметим. Хотя, может, молодежь, ветер в голове, забыли и послали счет еще раз.
Шон поднялся из-за стола и увидел торчащий из кармана своей старой куртки конверт.
– Ах ты! Я сам все забываю. Тим просил отдать Принцессе. Отдавать или подождать, пока вернется? Отдам, хуже не будет.
Сильвия вырвала конверт и убежала. У нее пальцы дрожали, когда она его распечатывала.
«Дорогая Сильвия!
Если ты читаешь это письмо, значит, я в бегах или меня уже нет на белом свете.
Я не хочу, чтобы вы были замешаны в это дело. Я брал у Шона детектив, бестолковый, годится только чтобы заснуть. Но там сказано хорошо: «Не подвергайте опасности тех, кого любите». Поэтому я лучше уйду. И мне надо объяснить почему.
Жека с родителями переехал в другой город. Зря. У него там явно не заладилось с самого начала. Он позвонил мне и сказал, что нам надо поговорить. Когда я ехал к Жеке, автобус опоздал на полчаса. Если бы он приехал вовремя, то Жека был бы жив.
Почему-то самое страшное, что если бы автобус опоздал на 15 минут, я бы своими глазами видел, как Жека падает. Мне во сне часто кажется, что я его ловлю. Лучше, когда снится, что он жив. Или я успел. Или все это чудовищная ошибка. Или он упал, но не разбился.
Они написали «наркотическое опьянение». Вывалился из окна, а может, сам прыгнул.
Жека не мог, просто не мог. Даже если наркотики. Только меня слушать никто не хотел. Полицейский офицер сказал мне, что, дескать, мы понимаем, он твой родственник, соболезнуем горю, живи дальше ради него. И все. Они не собирались выяснять, что с Жекой случилось.
Я им говорил, что Жека меня ждал. Он не мог купить пива, заказать пиццу (наш с ним набор, кому еще он стал бы анчоусы в такой комбинации заказывать), открыть окно и прыгнуть мне навстречу. Бред.
Они сказали – наркотики, обычное дело.
Жекин отец сидел и плакал. И я остался у них пожить, мои родители были не против. Жекины родители переехали только в другую квартиру, не смогли в старой остаться.
Первым делом я нашел ближайший ипподром. Да, Жека там подрабатывал, хоть это было далековато. Где еще найдешь лошадей в городе? Я устроился туда. Я им не сказал, кто я Жеке. Не хотел слушать пустые соболезнования. И стал осматриваться и спрашивать. Жеку втянули в такое... Лучше тебе не знать. Наркотики не главное. Меня просто трясло от злости. У меня даже руки дрожали все время. Сейчас удивительно, как я мог так спокойно действовать.
Я не представляю, что тебе про меня расскажут. Лучше, если ты будешь знать все от меня. Не думай обо мне плохо. И о Жеке. Мне было так хреново от того, что они сделали с Жекой, – я убил бы их голыми руками. Я знал теперь кого. Таких людей близко нельзя подпускать к лошадям.
Я им понравился, и мне доверяли. Однажды мне попалось неотправленное деловое письмо. Я же все время что-то искал, сам не знал что. Мне пришло в голову, что если убрать постскриптум, то смысл исказится. Мне нужно было что-то сделать, а тут такой случай. И я подставил Лысого. Взял и отрезал низ бумаги и положил ее на место.
Босс застрелил Лысого в конюшне. Выстрел был как бутафорский. Лошади даже не испугались. Босс меня не видел, ушел. Я подошел и посмотрел. Мертвее мертвого. Гад.
Брат Лысого, или кто он там ему, грохнул Босса, ребята Босса – брата Лысого. Эти три смерти на моей совести. Убийца. Считай, что это я спустил курок. Я вообще перестал спать по ночам, пока не попал к вам на ферму.
Только я зря не ушел от них сразу. Меня кто-то видел. Потом новому боссу сообщили, что я живу у Жекиных родителей, они сложили два и два.
Лучше бы это полиция, а не я, выяснила, что Лысый выходил тогда от Жеки. Только им все равно. Лысый его столкнул. Это очевидно. Жека мог зарваться, но не в отношении лошадей. Босса достало Жекино поведение, и они разобрались.
Я поставил. Всю жизнь на ипподроме и первый раз поставил. Забрал выигрыш и ушел. Я не знаю, почему они не пришили меня. Столько раз была возможность. Что-то хотели выяснить или думали, никуда не денусь. Не ожидали, что сбегу? Не знаю. У канадской границы они меня потеряли.
В кафе, уже в Канаде, ко мне подсел Тим Миллер, волосатый такой тип, хиппи, и мы разговорились. Вернее, он. Тим пожаловался, что, ради того чтобы вырваться из дома, не от большого ума нанялся работать на лошадиную ферму. А я, говорю ему, еще бы и приплатил, если бы меня взяли, так лошадей люблю. Он смеется: а сколько заплатишь? Я сказал. Он попался. Говорит, ждут меня, а тебя могут и не взять. Да ты, наверное, шутишь, ты там столько за лето не заработаешь, сколько хочешь заплатить, на фиг оно тебе.