— Прощай, Леля.
— Прощай… Кряжев, — смущаясь под взглядами призывников, ответила она и, встряхнув головой, закрыла лицо волосами.
— Леля, скажи, пожалуйста, так: прощай, Шура Кряжев! Все-таки ты моя невеста… Об этом все знают.
— Прощай, Шура Кряжев… — тихо ответила она, глядя на него сквозь пряди.
Минька сказал со смешком, для всех:
— Кряжев с невестой прощается, а Петька-то, посмотрите, как Петька ревнует!
Петька, опираясь на вилы, хмуро ответил:
— Ври больше! Ничего я не ревную.
Леля, обращаясь к новобранцам, крикнула ломким от волнения голосом:
— Счастливо вам, милые друзья! Возвращайтесь с победой.
— Прощайте, хлопцы! — растроганно произнес Лукьян Корнеевич. — Беспощадно бейте проклятых фашистов! — И отдал приказ: — Кряжев, принимай командование! Веди отряд на пункт назначения, в станицу Дольскую.
— Слушаюсь! — ответил Кряжев, отдавая ему честь. — Взвод, рысью марш!
Всадники поскакали по дороге к кургану. Кряжев подъехал к старику, пожал ему руку:
— Спасибо за толковые уроки, Лукьян Корнеевич. Очень хотелось бы с вами встретиться после победы над фашистами, этак года через два-три… на свадьбе! — Сказал Петьке: — Смотри, Петро, не обижай Лелю Дмитриевну. Я вернусь, спрошу с тебя! — Поднял коня на дыбы, свистнул.
Конь заржал, заколотил ногами по воздуху и с места пошел в карьер, догоняя отряд.
Тревожно заржали лошади. Петька с досадой вонзил вилы в сухую землю и произнес негромко, но так, чтобы услышала Леля:
— Я тоже скоро пойду воевать с фашистами!
Леля вдруг сорвалась с места, подбежала к Лошадии, обняла за шею, что-то говорила ей и, кажется, плакала.
Петька и Лукьян Корнеевич молча смотрели на нее.
Глава пятая
На обед лошадям приготовили сытную подсоленную мешанку.
— Беги, зови конских матушек полудневать, — сказал дед Лукашка Леле.
Кобылицы с жеребятами паслись за бугром. Леля взбежала на курган, свистнула, как научил ее Петька, — похоже на паровозный гудок. К нему она приучила Лошадию, та принимала его как сигнал на обед.
Лошадия заржала в ответ и пошла к кургану. За ней послушно двинулся весь косяк. Сбежав вниз, Леля приласкала вожачку, угостила ее корочкой хлеба:
— Умница ты, красавица!.. Ох, и люблю же я тебя!
Уцепившись за холку, подпрыгнула и села боком на горячую спину кобылы. Болтая ногами и напевая, Леля ехала во главе косяка. Она не сразу заметила красноармейца, подкатившего на велосипеде к лагерю. Прислонив велосипед к ограде загона, тот подошел к Лукьяну Корнеевичу, который перемешивал в кормушках овощи с дертью, поздоровался, вскинув ладонь к козырьку фуражки.
Коневод бросил на него короткий изучающий взгляд и ответил на приветствие уважительно, видно, понравился он ему: мужественный с виду, аккуратный. Кирзовые сапоги начищены до блеска. Форма не новая, но чистая. На груди сияли новенький орден Красной Звезды и медаль «За отвагу». На поясе висела трофейная фляжка в войлочном чехле. На отложном воротнике гимнастерки виднелись сержантские треугольники.
Сержант снял фуражку, вытер пот платком. Вынул большой портсигар, но не закуривал, вертел его в руках и восхищенным взглядом знатока и ценителя окидывал кобылиц, подходивших к воротам загона.
— Красавицы! Одна к одной, как на подбор. Элита!.. Высший класс! — громко восхищался он.
Добрел, мягчел взгляд старого коневода — приятна была ему похвальная оценка его подопечных.
Лошадия, проходя в «столовую», гневно покосилась на сержанта, стоявшего у ворот, и, тревожно всхрапнув, прибавила шагу. Коська прижался к ней. Приняв сигнал опасности, поданный Лошадией, остальные кобылы сбились тесно, проходя валом в загон.
— Спокойно! — прикрикнула Леля и успокаивающе похлопала вожачку по шее.
— О, девушка на коне! Настоящая донская казачка! — восхитился сержант.
Леля сдержанно улыбнулась: «Ишь ты, назвал девушкой!»
— Так это же знаменитые буденновские кобылицы! Я же видел их на выставке в мае прошлого года! — продолжал восхищаться сержант.
— Верно, — подтвердил Лукьян Корнеевич, выбираясь из загона. — Были они на выставке.
— Лошади — моя любовь, моя страсть!.. Я до войны в Ростове на ипподроме работал.
Лошади подходили к кормушкам, жеребята припадали к вымени. Леля, следя за кормлением, незаметно пригляделась к сержанту: да, вроде бы знакомое лицо, видела его не раз на территории ипподрома, хотя и не знала, что он там делал.