Стоны вырывались у меня из горла, когда я вяло и немотивированно спускалась по лестнице. Было уже около пяти утра, когда я вернулась к дедушке, и я почти не спала. Воспоминания о язычниках, огне, лесе, козле — все это не давало мне уснуть остаток ночи.
— Отлично, ты все ещё здесь? — с сарказмом пробормотал дедушка со своего стула в той же масляно-желтой кухне, на столе перед ним лежал ежедневный кроссворд. — Я думал, что тебе тут надоело и ты уехала. Прямо как Тобиас, оставивший меня наедине с паршивым кофе. Не хватило смелости сказать мне это в лицо, — прорычал он, зажимая карандаш между пальцами.
— Пожалуйста, дедуля, у меня была долгая ночь.
Я поднесла пальцы к вискам и направилась к кофеварке.
Кот с прошлой ночи извивался у меня между ног, не покидая моего поля зрения с тех пор, как мы встретились. Он последовал за мной к дедушке, и когда я не впустила его в дом, он поднялся по наружной лестнице в мою спальню и кричал по другую сторону моих французских дверей с невротическим ветром.
Я сдалась. Я назвала его Каспером.
В радио затрещали помехи, и дедушка стукнул кулаком по крышке.
— Эта чертова штука, — прогремел его хриплый голос, прерванный приступом кашля. Я повернулась и увидела, как он достает салфетку из коробки и прикрывает рот. Его плечи наклонились вперед, пока он не прочистил легкие. — Что случилось с тобой? Ты выглядишь как после изнурительной дороги. И где этот кошак? На улице его уже нет.
Я проигнорировала его, больше обеспокоенная едва заметной дрожью, которую он пытался скрыть, и подошла к нему, прижала тыльную сторону ладони к его липкому лбу.
— О, боже мой, дедуля. У тебя жар.
Дедушка оттолкнул мою руку.
— Я в порядке.
— Нет, я отведу тебя обратно в постель.
Он коротко выругался и покачал головой.
— Если ты не ляжешь спать, я позову Мину сюда, — пригрозила я.
Дедушкины глаза вылезли из орбит, тупо уставившись на газету.
Вот так, дедуля. Я знала, что имя Мины, пожилой дамы с заплетенными волосами из закусочной, привлечет его внимание. Была причина, по которой он не хотел, чтобы я туда ходила, и вместо этого порекомендовал Бобы. Он не хотел, чтобы я с ней разговаривала.
— Если подумать, кровать звучит не так уж плохо, в конце концов, Лунное дитя, — пробормотал он, вставая на ноги. — Сделай мне этот чай, ладно? Я могу ходить сам, не нужно нянчиться.
Медленная ухмылка появилась на моем лице, и я убрала ее, когда Дедушка балансировал над столом, готовясь идти.
Уложив его, я вернулась в свою спальню и подняла свой чемодан с пола на матрас, прежде чем открыть его. Каспер наблюдал с верхней части шкафа, его длинный белый хвост покачивался по дереву, пока я хватала одежду и направлялась в ванную.
Душ зашумел, когда вода брызнула мне на волосы и спину, мои длинные пряди прилипли к коже. Одевшись, я сняла пейджер с верхней части шкафа и заметила, что пропустила оповещение.
Дерьмо. Меня никогда не увольняли с работы, и Джон имел полное право не возвращать мне работу после того, как он видел, как я выезжал из города прошлой ночью. Я взглянула на часы на прикроватной тумбочке. Было уже позднее утро, и время, когда я должна была быть там, давно прошло. Мне придется объясниться с ним. Действительно, каждый испытал момент шока, особенно после того, как стал свидетелем забоя козы.
Солнце поднялось над морскими скалами, и моя белая кожа впитывала теплые лучи, пока я вела скутер по тихому городу. Теперь, когда празднества закончились, все спрятались от этого дня. Лампочки внутри угловых фонарных столбов погасли, музыка смолкла, и вокруг беседки валялись следы прошлой ночи. Бокалы загромождали рельсы, а обертки от конфет развевались на ветру. Я остановила скутер, как только добралась до знака «Выезд из города», и посмотрела вниз на извилистую дорогу, где разбилась моя машина.
За исключением того, что моей машины там больше не было. Она исчезла.
Скутер рванулся вперед, часть меня хотела проехать по Арчер-авеню, чтобы убедиться, что мне ничего не мерещится, но вместо этого я вцепилась в руль и повернула в сторону похоронного бюро.
Джон оторвал голову от компьютера, когда я толкнула дверь похоронного бюро, в его глазах было удивление. Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Прежде чем ты что-нибудь скажешь, — сразу же начала я, закрывая за собой дверь, — я создана для этой работы. Я никогда не ходила на тусовки, у меня никогда не было друзей. У меня даже никогда не было парня. Я посвятила свою жизнь учебе и практике. Это все, что у меня есть, и все, чем я хочу заниматься. Опоздать сегодня утром и не ответить на звонок прошлой ночью — это не я…