— Сначала мне нужно проверить Бенни, убедиться, что с ним все в порядке.
Я ненавидела оставлять его одного так же сильно, как дедушка ненавидел, когда я околачивалась поблизости, но если что-то случится, а меня не будет рядом, чтобы помочь, я не знала, смогу ли я простить себя. Ему было не очень хорошо во время шторма. Этим утром я отказалась позволить ему встать с постели и поставила кофе и газету у его кровати, прежде чем выйти из дома.
— Да, конечно, — кивнул Мандэй, — иди и проверь его, а потом встретимся у вышки через полчаса. Мы будем ждать тебя.
Было позднее утро, и дедушка наполовину заснул с законченным кроссвордом и пустой кофейной кружкой рядом с ним. Солнце стояло высоко в небе, освещая его морщинистое лицо. Я задернула шторы и повернулась, чтобы убрать со складного прикроватного столика.
— Просто оставь это, не шуми тут, — пробормотал он себе под нос.
— Ты голоден?
В холодильнике все еще остались остатки супа, который Мина принесла накануне после того, как шторм прошел, и распространился слух, что доктор Морли принимает на дом.
— Я могу разогреть эту похлебку.
Кончик карандаша, лежавшего на столике с подносом, сломался, и я опустила глаза на разложенную газету на мини-столике. Глубокими темными кругами календарь фаз Луны был обведен так сильно, что карандаш проткнул бумагу.
— Если бы я хотел похлебку, ты не думаешь, что я бы уже встал? — возразил он.
— Я не хочу эту чертову похлебку, Лунное дитя.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки и убрала со стола, сунув газету под мышку и держа кофейную кружку в одной руке, сверток с использованной салфеткой в другой. Прежде чем я дошла до двери, я обернулась. — Ты знаешь, Бенни. Я не прошу многого. Я проделала весь этот путь сюда, более чем желая позаботиться о тебе, не задавая вопросов. Самое меньшее, что ты мог бы сделать, это относиться ко мне с уважением.
— Я не знаю, сколько раз я говорил тебе, я никогда не просил тебя приезжать. Никогда не хотел, чтобы ты приезжала сюда!
В его глазах вспыхнуло негодование, холодность.
Мое сердце заколотилось в груди, когда тысячи игл вонзились мне в глаза. Но я бы не стала плакать перед ним или усиливать его стресс. Вместо этого я закрыла дверь, прислонился к ней спиной и сдержала цунами внутри себя. Пустая кружка задрожала в моей руке, и я посмотрела вниз, заставляя свою руку успокоиться. Успокойся, успокойся, успокойся…
Всякий раз, когда у дедушки была возможность напомнить мне, что он не хотел, чтобы я была здесь, я должна была напоминать себе, что он был единственной семьей, которая у меня осталась, и то же самое для него. Несмотря на жестокую внешность, я знала, что он хотел, чтобы я была здесь. Почему он не мог признаться в этом?
Я поставила чашку в раковину и пошла складывать газету на подоконник вместе с остальными, когда мое внимание привлек круг вокруг определенной даты.
ДВА ПОЛНОЛУНИЯ В ОКТЯБРЕ МЕСЯЦЕ
НАЧИНАЯ С 1-Го.
Исходя из того, как прошел год, ожидайте, что этот октябрь будет наполнен магией, убийствами и безумием. Полнолуния могут проявлять доброту, проклинать или раскрывать истины, которые были похоронены.
Глава 10
Фэллон
Бутик «О Мои Звёзды» располагался на восточной стороне Городской площади и принадлежал семье Салливан. Когда я посетила бар Вуду, мы с Фэйбл мгновенно сошлись, но я не познакомилась с двумя другими сестрами, Айви и Адорой.
Все три сестры были с разницей в год или два по возрасту, все три были красивы и очаровательны по-своему, по-разному. Айви была старшей, с угольно-черными волосами, которые резко падали на плечи. Фэйбл была самой младшей, со светло-коричневой кожей и каштановыми волосами, которые ниспадали ей на плечи и до талии. Адора была посередине, завитки цвета одуванчиков и меда стекали по ее загорелой коже, и она была самой далекой от меня с тех пор, как я приехала.
Глянцевый пол был выкрашен вручную в кружащуюся галактику пурпурных, синих и черных тонов, в то время как стены и потолок были четкими и ярко-белыми. Одежда и платья свисали с серебряных стержней, тянувшихся вверх и вниз по стенам магазина с круглыми столами посередине для демонстрации обуви, масок и бижутерии.
Каблуки моих ботинок отдавались эхом от плитки.
— Пол великолепен.
— Да же.
Адора вздохнула, прижимая соединенные руки к груди.
— Фэйбл плохо воспринимает комплименты, но она настоящая артистка.
Она поцеловала кончики пальцев, и ее пальцы раскрылись в воздухе.