Успокоив зрителей и наведя порядок в зале, судебные приставы подвели бывшего свидетеля Наугада к трибуне допросов. Взгляд судьи Фемидова намекал о предстоящей каре. Пламя гнева горело в его глазах. Хладнокровная Гроза не осталась в долгу и смелым заявлением ускорила участь:
– Ваша честь, Вы сами видели, как Кирилл Наугад давал ложные показания, а после их провала на достоверность попытался совершить побег. Смею утверждать, что это было спланировано подсудимым для введения нас в заблуждение. Прошу принять меры в отношении подсудимого и лже-свидетеля.
– Подсудимый, встаньте! – приказал судья.
Виктор Степанович Зоркин еле-еле приподнялся. Было хорошо видно, как его ноги дрожали от страха. И если до перечисленных событий он отделывался парой предупреждений, то сейчас ему грозили печальные последствия.
– За предоставление заведомо ложной информации свидетелем; за злоупотребление процессуальным правом постановляю: назначить вам административное наказание в виде денежного штрафа, составляющего 300 000 рублей, – объявил судья, после чего с накопленной злостью и силой ударил молотком. Потом яростный взгляд судьи переместился на лжесвидетеля:
– А что касается вас, Наугад Кирилл Валерьевич, то за участие в вышеперечисленных актах фальсификации; за попытку срыва судебного процесса постановляю: назначить вам административный штраф в размере 100 000 рублей, а также 3 года исправительных работ. Приставы, отведите этого человека в отдельную комнату и вызовите наряд полиции. Остальное по инструкции, – и последовал удар молотком.
Бедный Наугад. Сколько бы он ни дёргался и не брыкался, а выскользнуть из крепких объятий приставов так и не удалось. Его буквально потащили по залу. Единственное, что ему удавалось – это истошно проклинать горе-подсудимого «крепкими» словами:
– Сволочь! Падла! Чтоб ты сел надолго! Несправедливо обвиняют меня!
Когда Наугад исчез из поля зрения, а его стоны перестали быть слышны, то судья Фемидов обратился к Александру Честному с такими словами:
– Свидетель Честный! От лица суда, его участников и собственного имени выражаем благодарность. Ваши действия помогли распознать обман и пресечь последовавшее преступление.
– Спасибо. Рад стараться, – ответил Честный.
– Для зрителей зала я напоминаю, что судебное дело продолжается. Никто и ничто не сможет повлиять на ход событий. Правосудие свершится и точка. Даю судейское слово!
Часть 6
Знаете, я так часто упоминал личности судьи, прокурора и подсудимого, что совсем забыл про секретаря: тихую, скромную, вполне способную и очень привлекательную девушку. Надо сказать, что работёнка ей досталась нелёгкая. Только представьте: сколько диалогов, действий и отдельных моментов пришлось фиксировать в протоколе! И это всё за полтора часа! Девушка в буквальном смысле простукивала по клавишам барабанной дробью, не отрывая глаз от монитора компьютера. Остаётся только гадать, как громко её набор доносился до ушей зрителей.
Вот и сейчас, когда очередная строчка набиралась быстрым движением пальцев, секретарю пришлось параллельно отвечать на запрос судьи.
– Секретарь, доложите о количестве свидетелей, – сказал судья.
– Ваша честь, осталось двое свидетелей: один заявлен со стороны обвинения, а другой – по собственной инициативе, – ответила секретарь.
– Пригласите, пожалуйста, второго, что по инициативе. Если он окажется очередным лжесвидетелем, то молниеносно приму меры.
Когда очередного свидетеля вызвали к трибуне, то никто не ожидал появления известной личности. Строгий деловой костюм с прикреплённым значком красной звезды выдал политика Октябрёва Владимира Ильича. Он мгновенно приковал взгляды зрителей, особенно подсудимого Зоркина. Тот неустанно хлопал глазами и в какой-то момент позволил себе вольность в виде лёгкой улыбки на лице. Прокурор Гроза заметила перемены в физиономии Зоркина и предположила о возможной поддержке со стороны свидетеля. Но эти мысли разом улетучились, ибо Владимир Ильич даже не взглянул в сторону подсудимого. Ни тебе подмигиваний или приветственных жестов. Он молча подошёл к трибуне, положил ладони на уголки и приготовился вести разговор.