После этих слов обстановка в зале оживилась пуще прежнего. Люди не сдерживали эмоций и позволяли себе вольности с криками: виновен, вина его доказана, отправьте ирода в тюрьму. В очередной раз судье Фемидову пришлось наводить порядок и греметь молотком. Когда волна голосов стихла, то прокурор Гроза, довольная проделанной работой и не глядя на подсудимого, обратилась со словами:
– Виктор Степанович, что теперь скажете?
Только женщина хотела победоносно улыбнуться, как вдруг желание улетучилось. Её строгий и уверенный взгляд наполнился тревогой. Судья Фемидов оглянулся, и перед ним открылась пугающая картина: подсудимый Зоркин, как застывшая кукла, сидел на месте и потерянным взглядом смотрел куда-то в пол. Он так замер на стуле, что его грудная клетка не двигалась. Настороженная происходящим, прокурор заново обратилась к нему:
– Виктор Степанович?
И тут подсудимый дёрнулся. Глаза резко забегали по сторонам и сфокусировались на женщине. Затем наступило короткая тишина, после чего мужчина произнёс:
– А?
– С вами всё в порядке? – раздался голос судьи.
Подсудимый перевёл взгляд на Фемидова и на его вопрос ответил набором слов:
– Что? Кто? Не знаю….
Неожиданно подсудимый изобразил кривую ухмылку, закатил кверху глаза и, потеряв равновесие, упал со стула. Голова ударилась об пол, а ноги и руки распластались по сторонам. Боль постепенно исчезала. Вместе с ней исчезали зрение, обоняние и тактильные ощущения. Только слух на короткое время поддерживал связь с окружающим миром. Среди хора голосов, топота ног, трения по полу стульев и прочего шума, Зоркин чётко услышал два единственных слова, после которых сознание погрузилось во тьму. И эти два слова:
– Скорую быстро!
Часть 7
Он почему-то думал, что находится в безопасном месте. Что на дворе не холодная осень, а середина лета. Что тревога уступила покою. И когда он огляделся по сторонам, то видел перед собой парковую аллею, по которой гулял народ. По одному и в компании, молча и с разговорами, с улыбками и без – люди получали удовольствие. Он хотел было задаться рядом вопросов, но быстро позабыл. А всё потому, что его глаза уловили в толпе прохожих силуэт Лизы. Да, да – той самой Лизы, одетой в красное платье, чьё лицо светилось от радости. Она увидела мужчину, подошла к нему и начала разговор:
– Вот ты где. А я уж хотела в МЧС позвонить, мол: муж потерялся.
– Лиза? Это ты? – спросил мужчина.
– Вить, ты чего? Память потерял?
– Нет.
– Тогда не пугай меня так. Это же серьёзное дело.
– А-а-а… Куда мы…
– Шли? На танцплощадку. Почти на месте. Пошли! – сказала женщина и, взяв его за руку, повела с собой.
Они стремительно шли вперед, обгоняя проходивших мимо людей. Зоркин ощущал такую нежность ладони, что захотел ухватиться второй рукой. Параллельно с этим, он поглядывал на Елизавету, которая улыбалась и игриво подмигивала ему.
К моменту подхода к танцплощадке, стоявшие недалеко музыканты играли что-то похожее на вальс, но с более динамичным мотивом. Под эту музыку танцевали пары молодого и старшего возрастов. Елизавета повернулась к мужу и сказала:
– Ну, что ты стоишь? Давай потанцуем!
– Но я… – не успел сказать Зоркин, как перебила жена.
– Давай же, Витя. В последний раз мы танцевали на нашей свадьбе. Пора повторить, – сказала она и начала двигаться в такт.
Ноги Зоркина поддались музыке и потихоньку затопали. Тело расслабилось, а на угрюмом лице «нарисовалась» улыбка. И он, и она кружились, отталкивались, притягивались, тёрлись, поворачивались, подпрыгивали и ещё много чего эффектного из движений совершили друг с другом. Особенно был счастлив Виктор Степанович, почувствовавший себя на 20 лет моложе. А она, Елизавета, так радовалась ему, что хотелось прижать к себе и никогда не отпускать.
Под конец танца Елизавета Анатольевна осмотрелась по сторонам и увидела небольшую палатку. Эта палатка была оборудована под тир, о чём говорила большая табличка с ярко жёлтыми буквами. Елизавета обратилась к мужу:
– Смотри, там тир. Давай зайдём.
– Хорошо, давай, – ответил Зоркин и вместе с женой направился к палатке.
На деревянных полках парочку встречали слоны и медведи, крокодилы и утки, кролики и куклы. И только один лось с пуговичными глазами, жёлтыми рогами и коричневой шёрсткой поразил сердце жены. У неё перехватило дыхание. Как маленький ребёнок она смотрела на него, чуть приоткрыв рот от восторга. А потом своим возбуждённым голосом обратилась к мужу: