– Вот и всё, сохатый. Некуда бежать.
Быстрым движением рук он вставил патроны в ружьё, захлопнул механизм и не спеша навёл дуло на Зоркина. А тот, не осознавая неминуемую гибель, продолжал смотреть своими широкими, но испуганными глазами.
Палец надавил на курок, и пуля вылетела из ствола.
Часть 8
Когда Виктор Степанович проснулся, то подумал о рае. Он пришёл к такому выводу из-за утреннего солнца, тепло которого приятно согревало кожу. Подумал из-за уютной обстановки с белыми стенами и парой висящих картин. Были ещё бежевое кресло и небольшой шкафчик, но это мелочи по сравнению с главной особенностью – покоем. Да, покой – это признак того, что он мог находиться в Раю и, следовательно, смог пережить ужасы реального и инфернального миров. Но, когда услышал левым ухом голос прокурора Грозы, то выводы о рае моментально рассыпались. Тогда Виктор Степанович и осознал, что пережитый кошмар – это сон, а сам он находится в больнице. Стоит сказать, что прокурор была не одна, а вела диалог с дежурным врачом Владиславом Уколовым.
– Что можете сказать, доктор? – спросила прокурор.
– Тяжёлый случай в моей практике. С больным произошёл сердечный приступ, приведший к инфаркту миокарда. В любой момент у него может произойти нарушение кровоснабжения. Физические нагрузки категорически запрещены. А вообще, он был в шаге от разрыва сердца, – отвечал врач.
– Господи Боже.
– Рано Бога тревожите. Это только начало. Провели обследование нервной системы головного мозга. Есть повреждения, которые рано или поздно откликнутся болями в шее, голове, руках, ногах. В конечном счёте, может привести к инвалидности.
– М-да… Тут и правда, Бога зря тревожить не стоит.
– Ну и последнее, как результат вышеприведённых последствий – нарушение речи.
– Это как?
– Говорить не сможет нормально. Заикаться начнёт. Но позвольте вас спросить.
– Да, конечно.
– Какое решение примет суд? Неужели его с таким «букетом» отправят в тюрьму?
– Я не знаю. До случившегося ему грозило 3 года без права на условный срок. Но после того, что вы мне сказали…. У меня нет слов.
– А это случайно не тот депутат, что лося застрелил и о ком вся страна говорит?
– Тот самый.
– Бедный человек. Я бы на его месте во всём признался и заплатил штраф. Авось и условное дали бы. Лучше так, чем здоровье калечить. Не говоря об отношении людей.
Зоркин послушал этот диалог и задумался. И правда, мог же поступить так, как сказал доктор. Мог многое сделать по-другому и не лишиться здоровья, работы, уважения и Лизы. Особенно Лизы, которая любила его по-настоящему, а он не отвечал взаимностью. Теперь она свободна и может заниматься личной жизнью. А он? Кому он нужен? В партии от него отреклись. Родственники давно лежат на кладбище. Да и сам он себе не нужен. Тем более, в нынешнем состоянии. Словом – погиб. И представил себе, как смеяться будут над ним: горе-охотник, клоун с мандатом, лосиный убийца. А потом к нему пришла ещё одна мысль: раз терять нечего, то хотя бы достоинство вернуть? Сделать таким образом, чтобы говорили менее жестоко? Мол, признался во всём и поступил по-мужски перед смертью. Да. Именно так он подумал. Решение не заставило долго ждать.
Виктор Степанович повернул голову и попытался сказать:
– Про… Про… Курор
И врач, и прокурор обратили на него внимание с небывалым удивлением.
– Он пришёл в сознание, – сказал врач.
– Про… ку… рор.
– Наверное, он хочет что-то сказать, – предположила Гроза.
– Вы уверены? – спросил Уколов.
– Хотелось бы верить, – ответила она.
Женщина наклонилась к Зоркину и спокойным голосом заговорила:
– Я вас слушаю, Зоркин.
– Ру…чку, – по слогам промолвил он.
– Что ещё раз?
– Ру… чку.
– Ручку? Вам дать мою руку?
– Нет… Другу…ю.
– Вы имеете в виду такую ручку? – сказала она и достала из папки под рукой шариковую ручку.
– Да. И бу… бу… магу.
– Бумагу? А зачем вам ручка и бумага?
– Приз… нани… е.
Гроза переглянулась с врачом, пытаясь правильно понять ситуацию. Врач кивнул ей в знак согласия и добавил:
– Дайте ему возможность во всём признаться. Возможно, это его последнее решение.