Вновь раздался телефонный звонок. Виктор Степанович взял трубку и ответил:
– Алло? Да. Да, это я. Нет, не убивал, – сказал мужчина и быстро положил трубку, а потом обратился к жене:
– Приведи пример. Аж интересно стало.
– Ты помнишь день свадьбы нашей дочери?
– Конечно, помню. Первое июля.
– Что ты делал тогда?
– Что делал? Радовался.
– Ты не пришёл к ней! Ты не пришёл на свадьбу своей дочери! Она надеялась, что ты придёшь, подведёшь её к алтарю, а потом сядем семьёй за стол и будешь радоваться их счастью. А ты не пришёл! И знаешь почему? Потому что её супруг не проголосовал на выборах за коммунистов. Если бы ты только знал, как она долго плакала.
Снова зазвонил телефон. Виктор Степанович поднял трубку и приложил к уху:
– Алло. Нет. Нет и ещё раз нет. Вы ошиблись, – сказал он и опустил трубку обратно. Затем продолжил:
– Помню, был не прав. Я потом встретился с молодыми, извинился и мы помирились. Приведи другой пример.
– Другой пример. Помнишь, мы и семья Пчёлкиных поехали на первомайские праздники на рыбалку?
– Помню.
– Ты ещё взял надувную лодку и чемоданы с рыболовным барахлом.
– Не чемоданы, а сундуки. И не барахло это, а снаряжение.
– Пусть так. Мы приехали, ты надул лодку и поплыл по озеру. Что было потом?
– Как что? Рыбачил!
– Ты взорвал шашку динамита! Сотни рыб брюхом кверху вспыли на поверхность, окрасив воду красным цветом.
– Ну…
– Толпа разъярённых рыбаков хотела избить тебя до полусмерти, а по ошибке набросились на бедного Пчёлкина. Он неделю лежал в коме, а ты ни разу не навестил его.
– Знаю. Не хотел на глаза показываться. Давление могло подскочить или ещё того похуже.
Опять зазвонил телефон. Виктор Степанович хотел совершить знакомое движение, но Елизавета Анатольевна опередила его. Она подняла трубку и затем резко опустила. Напряжённая беседа продолжалась:
– Не забуду, как ты поздравил меня с Восьмым марта. И поначалу всё было хорошо. Ты подарил прекрасные цветы, приготовил замечательный завтрак, водил по городскому парку.
– Да, я старался.
– А потом ты сказал, что вечером меня ждёт сюрприз. Чтобы я ждала тебя дома и оделась в самое красивое платье. Я так и сделала. Поверила тебе! Ждала тебя с восьми часов вечера, но ты не приходил. Время тянулось беспощадно долго. А потом я включила телевизор и увидела выпуск новостей с твоим участием. Да, дорогой мой. Тебя показывали по новостям, как ты пьяным танцевал на столе, а спустя секунды оказался в компании девиц в полуголых одеяниях. Знаешь, как мне было больно? Знаешь? Ведь я тебе поверила! – говорила Елизавета и на глазах появились слёзы.
По злой воле судьбы в комнате раздался очередной телефонный звонок. Создавалось ощущение, что устройство решило поиздеваться над людьми в момент разлада. В порыве злости мужчина поднял трубку и, приложив трубку к уху, закричал:
– ИДИТЕ К ЧЁРТУ!
Вдруг вся его злоба резко исчезла. На лице появилось выражение неожиданного конфуза, а выпученные глаза боязливо бегали по сторонам. Переведя дыхание, мужчина ответил:
– Марфа Ивановна, это вы? Простите, не узнал. Нет, я вас к чёрту не посылал. Лизу дать? Хорошо.
Виктор Степанович передал трубку Елизавете Анатольевне, а та, в свою очередь, коротко сказала:
– Да, мама. Да. Развожусь. Вещи собрала. Скоро приеду, – и положила трубку.
– Так значит, всё-таки уходишь?
– Да. Это окончательное решение.
– И всё из-за тех случаев?
– Не только. Последней каплей в чаше терпения стал лось, о котором все говорят. Все: соседи, друзья, родственники, коллеги по работе, случайные прохожие. Я даже не удивилась, когда ехала в автобусе с рынка и услышала твоё имя по радио. Сошла на первой остановке, чтобы не слышать жалобы и ругань.
После этих слов Елизавета Анатольевна закрыла сумку, повесила на плечо и пошла в сторону входной двери. Она подошла к ней, прикоснулась ладонью до ручки и замерла на месте. Женщина медленно развернулась и посмотрела на Виктора Степановича грустными глазами. И перед тем, как окончательно покинуть квартиру, она произнесла следующие слова:
– Каждый раз, когда ты что-то вытворял, я всегда старалась понять и простить. Каждый раз ты давал обещания, а потом нарушал их, глядя в мои глаза. Ты от одного скандала переходил к другому и ни разу не сделал для себя выводов. Мне приходилось это всё видеть, слышать и даже объяснять тем, кто меня знает. Я устала смотреть на лицо того, кто плевать хотел на моё человеческое отношение. Я устала. Я так больше не могу. Прощай, Виктор.