- Мы идем по важному делу, - сказал он. - Извините, но нам не до вас.
- Фу, как невежливо! - фыркнул Граммофон.
- Наверное, - согласился Оджо. - Но вам придется выбрать себе другой маршрут.
- Ну и ну!.. - обиженно протянул Граммофон. - Меня все ненавидят, а сделан я, между прочим, чтобы приносить людям радость.
- Ненавидим мы вовсе не тебя, а твою жуткую музыку, - пояснил Стеклянный Кот. - Когда я жил в одной комнате с тобой, меня прямо-таки выводила из себя твоя жуткая труба. Она визжит, воет, скрежещет и страшно портит музыку, к тому же твой механизм так грохочет, что в этом шуме и гаме пропадает любая мелодия.
- Виноват не я, а пластинки, - отрезал Граммофон. Больно уж они заигранные.
- Все равно с нами ты не пойдешь, - сказал Оджо.
- Погодите! - вскричала Лоскутушка. - Мне нравится этот музыкальный ящик. Первое, что я услышала в этом мире, - это звуки музыки, и я бы снова ее с удовольствием услышала. Как тебя зовут, бедный, несчастный Граммофончик?
- Виктор Колумб Эдисон, - отвечал тот.
- Ну а я буду для краткости звать тебя Виком, - сказала Лоскутушка. Ну-ка, сыграй нам что-нибудь.
- Ты от него рехнешься, - предупредил Кот.
- Если тебя послушать, так я уже рехнулась, - отозвалась девушка. Ну, играй, Вик.
- У меня с собой всего одна пластинка, - пояснил Граммофон. - Та, которую на меня поставил Колдун еще до нашей ссоры. Это классическая композиция.
- Что-что? - не поняла Заплатка.
- Классическая музыка, причем эта вещь считается лучшей и самой сложной из всех, что когда-либо сочинялись. Эта музыка должна нравиться всем без исключения, даже если она и наводит на вас смертельную скуку. Главное, делать вид, что вы довольны. Понятно?
- Совершенно непонятно.
- Ну так слушай!
И Граммофон тотчас же заиграл. Вскоре Оджо зажал уши ладонями, Кот зашипел, а Заплатка рассмеялась.
- Хватит, Вик! - крикнула она. - Достаточно.
Но Граммофон играл как ни в чем не бывало. Тогда Оджо схватился за заводную ручку, выдернул ее и запустил в кусты. Но не успела она упасть в траву, как отскочила и снова вернулась на свое место, после чего принялась заводить машину. А музыка все играла.
- Бежим! - крикнула Лоскутушка.
И все трое припустили что есть мочи по дороге. Но Граммофон бежал за ними вслед, играя на ходу и укоризненно вопрошая:
- В чем дело? Вам не нравится классическая музыка?
- Нет, Вик, - отвечала Заплатка. - Такая - нет! У меня нет нервов, но от этих звуков у меня по лоскуткам бегают мурашки.
- Тогда переверни пластинку на другую сторону, - попросил Граммофон. - Там регтайм.
- А это что такое?
- Это не классика, а совсем наоборот.
- Рискнем, - сказала Заплатка и перевернула пластинку.
Теперь Граммофон завел такую какофонию, что через несколько мгновений Лоскутушка заткнула золотую трубу своим фартуком и закричала:
- Сейчас же прекрати! Это просто кошмар!
Но Граммофон играл, несмотря на затычку в трубе.
- Если ты не перестанешь, - пригрозил Оджо, - я расколочу пластинку.
Музыка стихла, и Граммофон, сердито покрутив трубой, сказал:
- Неужели и регтайм вам не по душе?
- Заплатке от него стало невмоготу, - сказал Кот, - а нам и подавно. У меня от этих звуков завиваются усы!
- Это отвратительно! - заявил Оджо.
- От этой музыки может спятить даже сумасшедший, - признала Лоскутушка. - Вот что я скажу тебе, Вик. Ты создан не на радость, а на муки людям.
- Музыка способна умиротворять даже дикарей... - грустно отвечал Граммофон.
- Но мы-то не дикари. Мой тебе совет: вернись к Кривому Колдуну и попроси у него прощения.
- Ни за что! Он разобьем меня вдребезги!
- Если ты останешься, мы так с тобой и поступим, - пообещал Оджо.
- Беги, Вик, и приставай к кому-то другому, - посоветовала Лоскутушка. - Найди плохого человека и играй, пока он не раскается в своем поведении. Тогда ты сможешь принести людям хоть какую-то пользу.
Музыкальный ящик печально повернулся и затопал по дороге по направлению к деревушке Жевунов.
- Мы тоже туда пойдем? - опасливо спросил Кот.
- Нет, - покачал головой Оджо. - Пойдем прямо. Тут дорога шире и приятней. Когда дойдем до первого дома, то спросим, как попасть в Изумрудный Город.
8. ГЛУПАЯ СОВА И МУДРЫЙ ОСЕЛ
Они пустились в путь и через полчаса подошли к дому, стоявшему у самой дороги. Над дверью висела табличка: "Г-жа Глупая Сова и г-н Мудрый Осел. Общественные Советники".
Оджо прочитал надпись вслух, а Лоскутушка засмеялась и сказала:
- Тут мы получим столько советов, сколько захотим, а может, и больше. Давайте зайдем.
Мальчик постучал в дверь.
- Входите! - откликнулся бас.
Они открыли дверь, вошли и увидели небольшого светло-коричневого Осла в голубом фартуке и голубой шляпе, который тряпкой протирал мебель от пыли.
На полке над окном сидела большая Сова в голубом колпачке и, мигая, таращилась на гостей.
- Доброе утро, - молвил Осел звучным басом, который не вязался с его довольно тщедушным обликом. - Вы пришли к нам за советом?
- Мы просто пришли, - сказала Лоскутушка, - а раз мы здесь оказались, то, пожалуй, и совет нам не помешал бы. Ведь вы даете советы бесплатно, правда?
- Правда, - подтвердил Осел. - Советы не будут вам стоить ровным счетом ничего - если, конечно, вы ими не воспользуетесь. Разрешите мне заодно заметить, что такой странной компании я в жизни не видал в своем кабинете. Учитывая ваш внешний вид, я бы рекомендовал вам обратиться к Сове, что сидит вон там.
Они обернулись к Сове. Птица помахала крыльями и уставилась на них своими огромными глазищами.
- Уху-ху! - крикнула Сова. - У-ху-ху-ху! Как дела? Бу-бу-бу-би-тирли-ти-та!
- Это посильнее твоих стихов, Заплатка, - заметил Оджо.
- Это полная бессмыслица, - возразила Лоскутушка.
- Но отменный совет для глупцов, - с восхищением в голосе произнес Осел. - Слушайтесь моего партнера, и вы не прогадаете.
Сова продолжала:
Оживили Лоскутушку,
Хохотушку и простушку.
Больно девушка пестра уж,
Чтобы быстро выйти замуж!
- Отлично сказано! - воскликнул Осел, присматриваясь к Лоску тушке. Ты просто чудо, милочка, и из тебя вышла бы отличная подушка. Если бы ты принадлежала мне, то я бы надевал темные очки, прежде чем на тебя посмотреть.