89
В книге - нудные, скрупулёзные, в русле странных задач наррации с препирательствами с самим собой, с миром, с обществом, с Богом, с Кем я, наверное, разбираюсь с рождения и теперь достиг вех критичных. Массам я чуждый. Кой прок в словах, твердят, в самоедстве? что спорить с Богом? надо быть цельным, надо в реальность-де; человек ведь творец, ура! нужно действовать! скажем, в блоге пиарить кошко-корм "Вискас", тени от "Avon" либо идеи Рассела, церкви, справед-едросов.
Проще, конечно, взяв свечку в храме, яро креститься, веруя не в Христа, а в себя. Проще, роясь в политике и возясь в экономике, прилагая к ней тайный свой интерес, мнить, что служишь "народу", кой всегда дальний фон, удобрение в твой розарий. Проще, вопя: "Умру, но Россия навечно!", - знать, что умрёшь-таки в неком частном удобствии (а не в общей мгле), заработанном ловким промыслом.
Я иной, зритель сгинувших пéрмей , мемфисских пирамид, гомеров. Вот что я знаю: Богу на всё плевать. Он не видит нас, громоздящих культуру. Он всё разрушит. Он ждёт в пустыне всех нас заблудших.
Боже, помилуй!
90
Понял, как истина возникает. Промельком. Без того чтоб корпеть над ней в философских трудах и в диспутах. Включишь радио, там фрагмент из романа, - не Достоевского и Толстого с их геморроями, а клубничка про Рэмси, главного в лавке, кто девушек-продавщиц "не щиплет, в отличие от поганца Джека"... Вот ведь задача! В чём её цели? Отповедь щупать девушек? Или девушкам нужно, чтобы их щупали? Здесь, скорей, идеал homo sapiens - грёзы чистой моральной "любви", решившей, будто мужчина, чтоб щупать девушку, должен взять её в жёны.
91
Мы живём так, как мыслим. Если воюем и убиваем, лжём, подличаем - значит мыслим войну, смерть, подлости больше, чем остальное. Рознь - в сущности человека, в мыслях его, в воззрениях, в утверждении зла с добром. Человек есть лицо войны, её форма и претворенье.
92
Что меня манит странное? Взять "добро" или "зло". Что "зло" и "добро"? Я видел их? Нет, не видел. А меж тем видели их почти все. На шоу, несть им числа, и в буднях с пеной у рта доказывают своё "добро" и готовы внушать его оппонентам (ясно что "злым") насилием (см. "добро с кулаками"). Ишь ты, запал какой! Для чего битвы с призраком? Ведь сказала патристика, что "зла" нет. Христиане, верим патристике? "Зло" не есть самосуще - вот лейтмотив её. Это как бы нехватка меры "добра".
"Добра", кстати, тоже нет, а есть чёс про "добро" и выдумки. Бог, источник патристики, чтó сказал: что на свете всё "хорошо" (Быт. 1, 31), к тому ж запретил знать "зло" и "добро" вообще (Быт. 2, 16-17).
То есть их нет. Совсем. Ни "добра" и ни "зла". Есть данность. И поразительно, что, забыв её, люди бьются за домыслы относительно "зла-добра" и деянья ради сих домыслов.
93
Мир гниёт и в нём нет надежд. Мир пора отрицать. Ницшеанства тут мало. Нам коренной, титанический слом бы! Гуннов каких-нибудь и вандалов! Нам коренную Россию бы! Недоделали. В результате - вещное счастье, будь оно проклято... Может, чушь всё: Русь, мессианство? Может быть, главное - сикль библейский? Рубль, йена, доллар?
94
Мы вовне всех. Мы так живём, точно видели истину и ничто вокруг нам уже не в пример. Мы истину видели? Где? в Евангельи? Много там о любви, прощении и незлобии. Но ведь мир-то иной. Иное всё. Как нам жить, чтоб и Богу, и миру, если Бог "не от мира" есмь? Мы загадочно сердцем нашим в раю и судить должны как попавшие в хлев судили б от чистого... Но нельзя судить: Бог изгнал прародителей за суд истины "злом" с "добром". И Христос велел не судить. Велеть-то велел - да сгинул.
95
Всяк ценен в мере, в коей заслуживает знак вечности. Парафраз из Ф. Ницше.
96
Не сплю с Рождества, - с него не живу по-прежнему... Что испытывал Бог, бывший вечно (стало быть, и до Собственного Рождества, как я до болезни) и изменивший вдруг Сам Себя входом в мир, как и я изменён болезнью? Он появлялся в мир, когда я уходил. Рождался судить мир - я ж судил его вырождением. Мы поэтому родились день в день: Бог в зло - а я вон из зла (значит, в истину?). И вот в этом миру, из какого исчезну, где прожил много, я, как младенец, не разумею вдруг ничего почти, ни к чему не могу приложить свой опыт. И до-рождественского меня не избыть пока новому, неизвестному, кем я стал.
97
Не посылается лишь тебе. Жизнь, шанс проявить себя, синекура изрядная - сразу всем. Но из них кто-то всех упреждает. Раз, третий, пятый взял кто-то первым - и олигархом стал. Прочие? Их беда: ведь давалось на равных, подсуетились бы... Подыми я сикль - и моя жизнь не так пошла б, по-иному, а, как я бедствовал, то от худшего к лучшему; взбогател бы вдруг, преисполнился целями.
Я не поднял сикль. Вот каков я. Все мы такие: род мой, дед, прадеды. В нас - заскок слыть духовными, бескорыстными, с принципами, мол, этики, хоть нам жуть нужны доллары, и поболее. Масса их нам нужна! и собственность: мы хотим быть чиновными и имущими. Но мы страшно больны, чада догм о "добре" и о "зле" и "нравственном". В результате мы нищи.
98
Если я жив на вид, то затем что я думаю, мысль творю. Я вне мысли отсутствую, мертвен. И не болезнь казнит, но я мёртв, ибо сил и желаний жить нет. Нет - чувств... Умел ли я жить вообще? Я в стадии перетянутых струн, лишь лопнуть. Так, во фрустрации стережа смерть тела, мыслями я игрался в жизнь, делал вид, что живой-де. Ёрничал. Я вник в тайну, что и не жить уж можно, быть неживым почти - а и будто бы жить притом, стоит лишь сознавать. Вот так. Чужесть жизни сознанию вскрыл я, выяснив: в жизни мёртв почти, я, загадочно, в мысли жив ещё, почему и не труп. Мысли даже мощней в больном. Оттого мне пришло: а не мысли тот вирус, кой, паразитствуя на живом, жизнь губит? Вспомнится детство в роскоши чувств - и видится, что сейчас ты без чувств не вполне живой, а лишь есмь умом; что враждебна мысль жизни, паразитична, ибо является, лишь пожрав жизнь. Попросту, мысль мертвит; и хвалёный "разумный" наш выбор - страшен. Да и Сам Бог, клянясь: "Я есмь Жизнь", - Бог, в Кого только верить, ибо абсурден Бог, Сам кладёт рамки разуму, постижимый лишь тайной. Стало быть, мысль - безжизненна? Полумертвие, значит, звать homo sapiens?
99
Мысль. Христос был гносеологией с онтологией. Христианство - психическая терапия.
100
Плебс, добродетельный, благонравный, твёрдо держащийся догм и норм, то есть спёртый моральным грузом, думает о бессмертии? Вот те на! Законфузится он в бессмертии, покраснеет, как мак, со стыда сгорит, ведь за гробом жуть аморально. Все там раздетые, обнажённые до своих тайных мест. Там высшие моют пол низшим, пигалиц чтят как старцев; там убийц ценят; шлюхи там лучше девственных девственниц, а Иуда там в славе. Там нравы Бога, а не людские.
101
О, ни один народ не отзывчив на вышнее, не охотлив до грёзы внедрить миф в жизнь, не распахнут для бездн, как русские. В нас неразвитость в преимущество неких тайн (взять лейбницев, чистопробный их интеллект, вещающий о сверхумной абстракции, то итог - в буржуазном уюте), - если точнее, для постижения неких тайн и сквозь них испытания всеглобальных идей провождением странной жизни на грани, как бы не тут уже, чтоб энергия направлялась не к скучному дважды два будет столько-то или к штудиям Гегеля (сим "духовностям"), но к немыслимым сфинксовым откровениям, отчего племя русских как бы юродиво, изумляя себя и свет.
Мы враг западной деловитости и восточной недвижности. Мы являем им, что не это суть, что оно мало пользует, что не техникой и традицией делать жизнь, не Эйнштейном и Буддой, что это - к гибели и что жить без машин и карм лучше. Мы всё изведали: Вавилон громоздили, вырвались в космос, вызнали, из чего мы, атомы пользуем...