Но БОЛЬНЫ И УМРЁМ.
Нам, русским, ваше не нужно.
Нам нужна жизнь. Жизнь Вечная.
Скуден разум наш, но велик дар инакости, вплоть до чужести миру. Мы в ожидании и, юродствуя, указуем путь. Мы в делах апатичны, ведь для нас истинно, лишь к чему мы назначены. И мы ждём, не издаст ли клич, чтó нас наняло в изначальные давности, чьи мы духом и плотью. Да, мы бездельны, а если дельны, то лишь во вред себе, ибо ведаем ложь деяния и что мелко и пагубно жить в делах.
Пусть работают, чтоб нажить капитал и чваниться; в этом Смысл Мировой... И хоть все юдо-англо-саксонского племени, наставляющие, для чего и как жить, холят Смысл Мировой - мы урок даём, чтó их принципы, воплощая их до конца, где видно, что - ничего в них нет. Нет даже жизни; есть лишь мираж её. И от тяготы жить на грани, то есть нигде, от пошлости Мирового их Смысла мы часто пьём, пьём дико, только б избыть тоску.
102
Отчего я зациклен на первородном грехе?.. Не модно? Вот понаучнее: отчего я зациклен на сломе разума, быть имевшем в райском континууме, когда Ева с Адамом, съев плод добра и зла, изменили тренд знаний (гносеологию с онтологией)?
Оттого что хочу жить лучше.
Я решил, что для этого надо двинутся вспять, в рай, к древу познания, дабы, бросив там первородный грех, повернуть к древу Жизни. Я хочу жить. Я верю: мы, съев плод знания зла с добром, умерли, как сказал Бог и повторил ап. Павел, что, мол, вошла в мир смерть и мы все согрешили в предке Адаме.
103
Что я? Зачем я? Чтоб, по Хайдеггеру, в наши дни профанации всеглобальных масштабов мыслить возвышенно - значит действовать самым подлинным, самым истинным образом, хотя с виду бесплодным.
104
"Умная", "креативная". Здраво мыслит, пишет про "нравственность", про "духовность", про "идеалы" и про "культуру", мол, в "половых отношениях"...
Слышу: "умная", "креативная", а тем паче "моральная", - рвёт меня! жду степного нашествия и стенания вульв под членом, брызжущим спермой и обдирающим с них "культурность"! Мне бы неумных и незашоренных, что живут собой и берут, что в их силах, не ожидая сниманий шляп, комплиментов, роз, уверений и романтической фальши, вовсе не нужной М, так и Ж в потаённой их сущности.
О, была одна! Я мог запросто подозвать её и молчать без турусов, рекомендуемых всеми своднями. Я мог просто сказать ей: ты не ахти, есть лучшие, - и она принимала всё без обид. Мог пить с ней, пить и ласкаться. С ней было вольно, и я общался без уверений, что, мол, люблю её. "Мы имели друг друга не останавливаясь, зверьём в норе..." Это женщина. А других, креативных, - я их всех раком. Я так - культурных, благопристойных. Раком их - лучше. Здесь одна тайна. Знайте, религии, что нам дали мораль, - мужские. Иудаизм от женского очищает декретами о "нечистом" и сегрегацией в синагогах. Сходно ислам с половой сегрегацией, как в Иране. Плюс христианство с сим: "муж глава жены" (Еф. 5, 23). Ибо женщины, что прельщают сознательно, понаслушавшись сводней, вроде Сягузи, суть псевдо-женщины, ведь мораль, как и разум, дело мужское. Клитор их больше, вульва сдвигается на второй план, к анусу, отчего их ловчей брать сзади. Думаю, перво-женщина простиралась от вульвы, что и была лицом. Перво-женщина была вульвой. Эти же - клиторы, что мутируют в фаллосы. Для чего видеть нечто, что, изощрившись в умственных ковах, сделалось фаллос? Их только раком.
105
Вот ведь как вдруг бывает и выясняется, почему мир таков.
В нём А-вы.
Взял бы и бросил всё в этой дерьмо-вселенной. Ан, пройдёт блонда да соловей споёт - и жить хочется. То бишь есть ещё формы, думаешь. Мир тоска, но раз формы в нём - значит быть должно светлое.
Сходно тексты от А-ва. Маешься в сводах глупых советов прытких актрисок, в зауми блогерш, лезущих в рейтинги, в адвертайзингах лифчиков... Вдруг мелькание: Достоевский, Спиноза... Может, серьёзное, - мыслит ум, - в мировом словоблуде? И будто веет блондовой девой, что украшает мир. И читаешь текст. Грамматично и гладко, стильно, занятно. Острые шутки: "духless" cо "срачем", "фейсбук-вконтакте для звездо-пёздных", "офис-планктоны"... Вдруг отчего-то "пень Достоевский с быдлоратурой". Точно клин в темя. И понимаешь: ларчик-то пуст совсем, лишь мемичность и гладкость, стильность и модность, а блондовитость в нём - тень от сгинувшей Сущности, апокалипсный "конь блед". И постигаешь: подлинно, мир - тоска беспредельная и гордиться в нём нечем, коль Достоевский, мнением А-вa, - "быдлоратура". Тот Достоевский, кто, как и Ницше, духотворил мир.
Равное ищет равное. А-в нашёл в Достоевском, сложном и трудном, равное А-ву. "Пёзды", "планктоны", - что клеймит автор, но главным образом занят сим, - нам свидетельство, что у быдла в кумирах тот же "планктон" и "пёзды"... может, и "Духless", главная книга "умного" быдла, духless которой - вождь верхоглядов уровня А-вa. "Пёзды", "планктоны", в том числе "духless", - это суть то, с чем А-в вправе вести борение. Достоевского - ни к чему сюда. Он чужой духless-пёздо-планктонной мысли. Сколько та в океан ни нагадит - ей не засрать его.
106
Мой стиль - вопли забытых ценностей.
107
Страны, где мы живём. Есть страны, где неприлично быть почитаемым, значимым. Потому-то Исайя бегал обросший, голый по городу. Потому-то Христос и пропал в своих. Потому-то Антоний скрылся в пустыню, а Симеон, что Столпник, тридцать семь лет вис в небе... В общем, есть страны, где неприлично быть вообще.
108
С ума сошла моралистская сволочь вслед за хозяйкой - ханжеской властью. Вышли запреты на обнажённость. Пятна цензуры - на аморальной-де части мира. Свинским туманом "дум об устоях" крыты Скотт, Фидий и Достоевский плюс М. Булгаков как аморальные. Это принято взлётом "духа", "нравственных принципов" и "традиций высокого", вдруг достигнутых при великом вожде России.
Падшей ментальности врождено скрывать свои мерзости: властолюбие, страсть к наживе, чёрную зависть, злобу к свободному, безответственность, алчность, наглость, развратность, лживость с холуйством и ограниченность. Они строят мир, где фальшивое свято, Божие гадко. Властные нравственны, Достоевский и Фидий - жуть аморальны. А вместо Бога - Дума Святая с Роснравнадзором... Гон на гигантов пошлых пигмеев.
109
Тёсаный разумом. Человек не имеет свойств быстроты, хватки, ловкости, как у зверя. Значит, он не имел их? Вряд ли. Универсальному существу - человеку - впору все свойства, что и доказывают спортсмены. Мы растеряли их, сходно многое: прозорливое зрение, остроту обоняния, сверхчувствительную тактильность и силу мускулов. У зверей между ними и миром нет медиатора, и их связи устойчивей, непосредственней. А у нас между нами и миром вклинился разум. Прежде чем внешнее впустят внутрь наших "я", он фильтрует ток восприятий; мы же бездействуем, дожидаясь решений. Так суждено нам: после сжирания плода знания зла с добром фактам делать оценки, прежде чем действовать. Пока разум судил-рядил, свойства прочие гибли. В конце концов человек и в себе, и в мире стёр очень многое как ненужное. Род людской есть дитя лимитаций, ограничений, норм, рамок, вето, и он лавирует между Сциллой "добра" и Харибдою "зла". Зачем? Чтоб творить механизмы, что покорят его и добьют в щелях, в кои он загнал сам себя?
110
Человек разложился, как и постиг буддизм. Нет его. Что есть? Женщины и мужчины, лётчики, музыканты, няни, банкиры. Есть только функции, человека же нет. Плюс хамы есть и пророки, хваты и трусы... Трусы особенно... Этих много, - тех, кто, страшась свобод, холит разум, кой озабочен только себя хранить.
111
Аллегория Мчи, мой котик, беги
в воле четырёхлапой!
Дни твои недолги:
солнце спешит на запад.
Мчи по вешней траве
вперегонки с судьбою!