Детство... У каждого в детстве был секс-дебют. У всех.
53
Пришествие и действительность этики - summum мыслей о том, как сделать, чтобы богатым голь не мешала.
54
Рождаемся одинокими, одинокими мрём... Рождение есть отрыв от Бога, Кто бы Он ни был, - и, значит, грех. Мы каемся в одиночестве.
55
Михалков Н. С. Себялюбие от дворянских понтов, свитско-барских замашек, сытой эстетики, патриотики от искусства и бонвиванства. Он и царя сыграл - а всё мало, пафос да пафос, наглый, лубочный... Нынче он, вроде, ставит про Бога, сам в главной роли. Вдруг поостынет?
56
Такт, философский такт... Важен он или нет? Включает он фактор терминологии? Да, включает. Коль она разная, то, получится, вы общаетесь на различных наречиях. Общность терминов есть залог полезной дискуссии? Мысль двуличная, ведь на деле лишь утвердится чей-нибудь доминат. Мол, "я", член-корр, возглашаю мысль - ответствуйте в моих терминах, на моём языке, известном, признанном в мире. Так оно в СМИ, где слушают властных, точно пророков. А уж коль Сам начнёт - внемлют рабски, с умственным трепетом, в общем, с "ку", пардон, с "коу-тоу".
Вспомним Гуссерля. Он мнил избавить мысль от попутного, прикладного, что ей присуще, психологизма прежде всего; мечту таил заключить весь мир в скобки, чтоб этот мир ему не препятствовал, в пользу чистой-де, первозданной субъектности (и объектности); как бы он, Гуссерль, есмь один-одинёшенек с профильтрованным "чистым Я"; хотел стать рупором Космоса и глашатаем Истины, чтоб ему не мешали мнения и оценки прочих разумников, ведь познание есть трактовка интерпретаций; он же пытался не философствовать, а найти мысль верную, окончательную, финальную... Цель достойная. Но Гуссерль таким способом потрафлял себе. Все догматики целят, чтобы их истина стала истиной каждого. Вот чего и хотел Гуссерль: оторваться от мира и объяснить мир девственным как бы разумом. Значит, прочих философов за ничто считал?
Ход Гуссерля смотрится поиском оптимального метода. Но, в реальности, он спасал доктринёрский чин философии, когда мир только бурш сюзеренного учащего субъекта. Здесь вербование и моральных схем, что старательно подправляют спор реверансами в одну сторону. Ведь в самом этикете есть норма первенства (типа юность чтит зрелость, джентльмен - даму, доктор - член-корра и академика). Диспут "нравственен", лишь когда априори кто-то назначен чтиться "добрее", чем остальные. Важен и тот момент, что познание ограниченно привлечением только логики, столь любимой схоластами. В результате открытия, что добыты не логикой, отвергаются. И действительно, разве стоит доверия всё почерпнутое вне разума? Кьеркегор философствовал от любви (безумия), а исайи вещали в миг исступлений, а Достоевского откровения стерегли в падучей. Разве подобное может значить?
Может быть, философский такт в том, чтоб не править дискуссию, "как положено", но принять её, будь она даже с дракой, и истерия в ходе дебатов - спутник открытий более верный, нежели диспуты в русле признанных терминов двух учтивых господ? Коль истину не нашли досель, стиль её вряд ли РАН-ский. Коль спорщик злится - это знак крепости твоих мыслей.
57
Всё расщепили и препарировали, цифруют и на компьютерах дают в байтах. Всё-всё цифруют... Можно ли цифровать жизнь? Дудки. Что сводится к цифре - мёртво. Не оцифруешь ни жизнь, ни Бога.
Мы были с Богом. Нынче цифруем. Сколько предать нужно истин эдема и сколько тайн презреть, объявив их нестоящим, чтоб не чувствовать Бога - но цифровать мир. В этом знак розни жизни и разума, а он гид наш, мы ведь разумны.
Сколько забросили! От чего отказались! Сколько порвали жизненных связей! И - что мы знаем? Знаем, как пользоваться вещами, употреблять их и быть в рабах у них, а не быть с ними в братстве. В нас из того, кем были, вышел мутант с приваренной к прежде сложной, прекрасной сущности маской, спрятавшей всё, что природы иной, чем смерть.
58
Мы, когда-то, вместо свободы выбрали нормы. Нормы связали нас, а "культура" - свод правил - отфильтровала, чтоб подогнать под них. Вышли люди, коих мы видим. Так что Плотин устыдился даже и тела, шитого мерой разума, развалившего всё в куски, в муляжность. Разум и вытворил из нас фальшь.
59
Прошло всё... Мюзиклы будят горькие чувства. Смотришь на сказочный, феерический мир без бед, на большую любовь под звёздами и на веси, где бродят статные благонравные девы, слушаешь песни дев, что поют, будто птицы, - и щемит сердце. Что, задаёшь вопрос, ты не тот, кто любим Эсмеральдой или Дианой, с кем проживёте век и скончаетесь средь дворцов и слуг? Подмывает бежать в тот мир, где тебя, может, ждут ещё. Вдруг успеешь? Ведь пока жив - всё можно! Но видишь сумрак русского марта, грязь, ложь и скверну... и понимаешь: чудный мир не найдёшь. Ты хворый - а девы молоды. Это молодость им даёт стать, песни, чувственность и любовь.
Там - молодость. А ты хворый... Finis. Прошло твоё.
60
90% из человечества были щепками, что "летели", когда "лес рубят".
61
Что умираем? Заслуживаем смерти. Было б иначе - жили бы вечно. Где этот список смертных заслуг?
62
Культура. Вот её маски: "чистое и возвышенное", "идеал", "красота", "духовность", "вечные ценности", "доброта", "гуманизм", "свет разума"... Так ли? Нет. Но культура - щит тех, кто сдал Бога, Кой есть "возвышенное", "идеал", "красота", "духовность", "вечные ценности", "доброта", "гуманизм", "свет разума" явно. (Тошен "Бог"? Глупо. Термин "культура" сходно абстрактен, а уж смешней бесспорно). То есть культура - мерзость особого, извращённого толкования бытия человечеством, рай утратившим (Тошен "рай"? Он не хуже указанных "вечных ценностей", "красоты", "эстетических наслаждений", "добрых традиций"). Так что известные культур-казусы, как спектакль про "Тангейзера", где, по слухам, чернят Христа, есть на деле культура, что станет нормой лет через двадцать. Ведь и "Кармен" ругали за пошлость - днесь "Кармен" "перл" культуры.
Что до Христа, - Кто, сказано, ну не мог быть продюсером, как представил "Тангейзер", - вот контрдовод: Бог может всё. Да-да. Он был плотником (и "разбойником", мнит культура, Бога распявшая), и психологом, и бродягой, и коммунистом.
Бог - Всемогущ (Всё Может). Бог - Он и сор на какой-нибудь свалке. Скажем, епископ сором не смеет быть, а Бог - смеет. Богу не стыдно. Так что продюсером Богу быть позволительно.
Род людской, предпочтя понятийный, то есть культурный, нравственный разум в пику эдемскому, зря влечётся надеждой, что его фикции ("красоты", "эстетических наслаждений", "разума") есть реально. Нет таких. Вместо них глоссы падших. "Ценности", "идеалы" - всё глоссы падших.
Истина - вне состава культуры. Ей чужероден ханжеский покер, кой практикуют шельмы культуры как андеграунда, так публичного, разрешённого мэйнстрима.
63
"Красота спасёт землю, лишь бы добра была". Достоевский.
Фразу цитируют. В ней, мол, истина. Как не может быть истины, где сама "красота", плюс "добрая"? В ней концы и начала, к ней все стремятся. Где "красота" - там толпы, аплодисменты, особенно если также и "добрая". Шьёт кто моды и верует, что он шьёт "красоту" саму, коя мир спасёт, и всем надо носить те моды. Или мисс Мира ходит и думает, что, она, дескать, истинна, раз красива, - и СМИ разносят по всему свету мáксимы от Мисс Мира.