ОДНАЖДЫ УТРОМ ПОСЛЕ БЕСЕДЫ… (И-8, стр. 88)
И-23. Колодец и маятник
tc
"И-23. Колодец и маятник"
И-23.
Две и три человеческие жизни - ничто для странствующего монаха. Он разрывает грудью заросли колючего кустарника, он пьет реки и повторяет молитвы вслед за шепотом деревьев. Счастье идущему! Он открыл основной закон - закон маятника. Он знает, что грусть уравновешивает радость, как маятник отходит на равные расстояния от беспечной и пустой середины. Маятник летит, перенося внимание со зла на добро и дальше.
Самая радостная для него мысль - о неминуемой смерти.
И вот представьте себе, как он сидит ночью у костра и помешивает ложкой будущий суп. В какой-то момент из кустов выскальзывает лисица и садится обок.
- Ты весь - комок нервов, - говорит она ему. - Расслабься.
- Что же тогда будет с миром? - спрашивает он.
Лиса начинает смеяться, всё ее тело колышется - или это огонь меняет позу.
- Милый человек, - говорит она, - не на тебе держится мир.
- А на ком? - спрашивает он. Он хочет показать заинтересованность, а не тревогу.
- Мир держится на маятнике…
Он кивает: это давно известно.
- …и колодце, - заканчивает лисица.
Монах хмурит брови, тщетно пытаясь высечь искру понимания.
- Что такое колодец? - спрашивает он.
- Это нечто, чего почти не существует, - отвечает лиса. - Это нечто, чего нет на карте. Его можно заметить, только если ты очень близко.
- Ты знаешь, я тебя не понимаю, - говорит монах и встает. - Пока мы говорили, наступило утро. Давай поклонимся восходящему солнцу и продолжим нашу беседу в живой реальности. Я буду божеством маятника. Попробуй быть тем таинственным колодцем.
- Хорошо, - лисица скользит по поляне. - Начинай.
- Я великий маятник, - возвещает монах, надув щеки и набычив шею. - Я раскалываю мир на противоположности.
- Ну, твори же свой мир, - торопит его лисица.
- Здесь будет суша, а здесь - океан, - размечает монах взмахами рук. - Горы здесь, а там - впадины. Здесь прольются великие дожди, а вот тут будет полная сушь и пустыня.
- Минуточку, - впрыгивает лиса. - И идущие по пустыне умрут от жажды?
- Да, - разводит руками монах, - если колебания маятника достигнут такого размаха…
- Тогда смотри: я стою в середине пустыни. Я беру лопату, это просто палка с железным набалдашником. Я сгребаю песок. Утрамбовываю стенки. Я копаю вглубь… Этого не запрещает маятник?
- Нет.
- Я копаю вглубь. Вокруг меня пустыня. Но - смотри, монах! - там есть вода. Ее нет вокруг, ее нет на карте, но идущий здесь путник напьется и пойдет дальше. Мы очень маленькие, и вся наша жизнь может пройти, пока маятник летит в одну сторону… Подойди, напейся.
И монах, бродяга и неудачник, долго и жадно пьет. Глаза лисы сверкают, как капли этой удивительной воды…
ОДИН ХАСИД ЛЮБЛИНСКОГО РАВВИ… (И-5, стр. 86)
И-24. Цзуй-Ень, думая, что он уже
И-24.
ЦЗУЙ-ЕНЬ, ДУМАЯ, ЧТО ОН УЖЕ достиг чего-то в Дзэн, совсем молодым монахом оставил монастырь Цзы-Мина и отправился странствовать по Китаю. Когда через много лет он снова посетил монастырь, его старый учитель спросил:
- Скажи мне, в чем суть учения буддизма?
Цзуй-Ень ответил:
- Если облако не висит над горой, свет луны бороздит воды озера.
Цзы-Мин гневно взглянул на своего бывшего ученика:
- Ты постарел. Твои волосы поседели, твои зубы поредели, а у тебя все еще такое представление о Дзэн. Как можешь ты избежать рождения и смерти?
Слезы потекли по лицу Цзуй-Еня, и он низко склонил голову. Через несколько минут он спросил:
- Скажи мне, в чем суть буддизма?
- Если облако не висит над горой, - ответил Учитель, - свет луны бороздит воды озера.
Прежде чем Цзы-Мин закончил говорить, Цзуй-Ень стал просветленным.
САМОЕ СТРАШНОЕ - ЭТО ПРАВИЛЬНЫЕ СЛОВА. (М-14, стр. 71)
ЕСТЬ ПРОСВЕТЛЕНИЯ, ПОХОЖИЕ… (К-36, стр. 58)
И-25. После смерти Маггид явился к своему сыну
И-25.
ПОСЛЕ СМЕРТИ МАГГИД ЯВИЛСЯ К СВОЕМУ СЫНУ, рабби Аврааму и, напомнив ему о заповеди чтить родителей, повелел ему оставить уединенную жизнь. Авраам ответил:
- Я не признаю отца во плоти. Я признаю только милостивого Отца всего живого.
- Но ты получил наследство при условии, что будешь почитать меня как отца и после моей смерти, - сказал маггид.
- Я отказываюсь от этого наследства, - ответил равви Авраам.
В тот же момент на дом снизошел огонь, спаливший несколько незначительных вещей, которые маггид оставил в наследство сыну, - и ничего более.
Вскоре после этого шурин равви Авраама подарил ему пекеше, сделанное из белого шелка, чтобы он одевал его по большим праздникам. Был как раз канун Йом-Кипура, и Авраам принял подарок, который был знаком признательности его отцу. Но в синагоге, где горели все огни, равви Авраам, облаченный в подаренное праздничное одеяние, нечаянно задел один из светильников. Одежды вспыхнули. Равви немедленно скинул их. Долго смотрел равви Авраам, как они превращаются в пепел. Он понимал, что происходит.
ОТЕЦ И СЫН (И-12, стр. 90)
ИДЕЯ ПРОГРЕССА… (К-44, стр. 63)
И-26. Сарра, жена рабби Менахема
И-26.
САРРА, ЖЕНА РАББИ МЕНАХЕМА из Берштадта, будучи беременной, заболела странной болезнью почек, и никто не мог ее вылечить. “Тогда я подумала: не от нутра ли идет эта болезнь, не шепчет ли она мне что-то, что мне необходимо. И я решила: я слишком запутала свою жизнь ненужной ложью. Тогда я встала с кровати и пошла ко всем, кого я любила, и сказала им об этом, и приблизилась к ним. А потом я пошла ко всем, кого не любила, и сказала им об этом, и отдалилась от них. А когда я вернулась, чтобы снова лечь, это оказалось не нужно, болезнь исчезла”.