Отрезая от грядущего ши, вокруг опять застучали копыта.
И Руэри шагнул вперед, прикрыв глаза, надеясь только на удачу.
Удача явила ему свой лик в виде двух хватких рук, перехвативших за плечи, оттащивших на шаг обратно, туда, где Руэри перед этим стоял.
Герольд разливался соловьем, объявляя выход Лоскутного Ловчего, поэтому мальчик рванулся из рук нежданного спасителя:
— Пустите, мне надо к нему, туда, попросить!..
Руки, однако, держали крепко, а рассмотреть что-то выше рук стало как-то резко невозможно — от задирания головы перед глазами все поплыло снова, распадаясь какими-то пятнами.
Слух уловил ворчание односельчан, что Ловчий, похоже, сегодня — впервые за сто лет! — не появится, а остальные уже прошли, и Руэри почувствовал, как щиплет отчаянными слезами глаза и нос.
Перед глазами поплыло только больше, когда о себе напомнили поддерживающие руки — одна длинная ладонь улеглась на лоб, вторая перехватила за спину, дышать стало легче, боль в ободранной руке пропала, перед глазами прояснилось, мальчик сморгнул слезы, стоявшие в глазах — и стало видно почти четко.
Правда, как во сне, иначе, чем объяснить, что его удерживал присевший на колени и глядящий Руэри прямо в глаза странный ши?
То, что это ши, было ясно с первого взгляда на острые уши, вдобавок, шевелящиеся, темная однотонная куртка смотрелась так, словно по ней разлили чернила, настолько темной она была, неразличимо темные волосы топорщились на голове. Резкие и острые черты лица немного напоминали птицу. На поясе висел меч, с другой стороны — кинжал, и на мага этот гость похож не был.
— Зачем тебе Ловчий? — голова склонилась набок, а в зеленых глазах замерцал интерес.
— Мне очень нужно! — Руэри рванулся, но пошатнулся и чуть не упал, ши перехватил его крепче. — Мне нужно чудо, чтобы помочь маме и папе! Я хочу ему объяснить!
— А что с твоими мамой и папой? — голова склонилась на другой бок, теперь перепутать ши с человеком было вовсе невозможно.
— Их обвинили! Маму в колдовстве, а папу, что он её пытался спасти! Их казнят! Если сегодня не случится чудо!
Руэри перестал вырываться, отчаянно и смиренно застыл в руках взрослого.
— А как тебя зовут, мальчик-которому-нужно-чудо? — немного скрипучий голос завораживал, заставляя слушать и, кажется, успокаиваться.
— Меня зовут Руэри! А тебя, ши-которого-не-объявили? — Руэри вовсе не хотел грубить, но отчаяние было слишком велико.
— Ты можешь звать меня Экк**, — тот выпустил из захвата спину Руэри, ощупал ещё раз лоб, вернулся к руке. — И у меня к тебе ещё один вопрос, Рыжий Король, где ты откопал живых упырей?
Рукава недвусмысленно поддернулись, обнажая локти и круглые следы укусов.
— Это скорее, где упыри откопали меня! Я познакомился с ними на тот, прошлый Самхейн, а потом оказалось, что это не мальчики, а упыри! Если бы они не хотели выпить крови ши, они допили бы меня, берегись, Экк, не слушай мальчиков, которые ходят парой, и не заходи туда! — Руэри махнул рукой на забор, покачнулся вслед за движением, но гораздо меньше. Да и туман перед глазами пропадал все явственнее.
Ши серьезно выслушал, кивнул, оглядел задумчиво забор.
— А что потянуло туда тебя? — кажется, понимал он даже больше, чем Руэри произносил.
— Я торопился, — теперь уже нет, так что можно рассказать толково и вежливо. — Я очень торопился, чтобы не пропустить вашу процессию и успеть попросить кого-нибудь из свиты помочь моим родителям волшебством! А мои друзья отправились накануне волшебной ночи туда, где, по слухам, живут упыри, чтобы помочь мне уговорить ши — и сократить дорогу.
Экк кивнул, поощряя рассказ на продолжение, перехватил руки теперь за запястья, не поднимаясь и глядя Руэри в глаза. Рассказывать хотелось, казалось, от этого уходили пережитые боль и ужас.
— А когда я забежал за ними за забор, там никого не было, — Руэри передернуло, — но я не мог их бросить! Я побежал дальше! И чем темнее становилось, тем более глупой шуткой это казалось, а потом меня схватили за ногу, я упал, ударился головой и спиной.
Экк кивнул еще раз, на сей раз — утвердительно, будто подтверждал слова Руэри.
— А потом оказалось, что это они и есть упыри, те, кого я год считал обычными мальчиками, своими друзьями!
— С упырями надо будет, конечно, разобраться, — Экк пробормотал это вовсе тихо, но Руэри услышал. — А чем тебе может помочь ши, раз твои родители в заключении? Какое чудо возможно подарить тебе, чтобы храброе сердце Рыжего Короля не болело?
— Я… Я не знаю, — Руэри опустил голову, — вот разве что сломать дверь в дом старосты и ударить ей охранника, чтобы мама с папой могли выйти!
— Вам есть, куда пойти за пределами этой деревни? — ши продолжал удерживать запястья, и Руэри ощутил себя таким здоровым, каким не ощущал уже давно, когда последний раз нормально ел.
— Нет, — опять захотелось опустить голову, но на сей раз мальчик вскинул подбородок, - нет, Экк, но мы пойдем, даже в преддверии зимы! Мне только надо, чтобы они были живы! — не удержался и немного пустил петуха.
— Ты храбрый, Рыжий Король, но жить среди сородичей хотя тяжело, иногда невыносимо, однако нужно, — в голосе ши засквозила печаль, словно весь шумный двор, к которому он принадлежал, был просто призраком. — А волшебство, настоящее, я тебе скажу, волшебство — такое, которое не исчезает с рассветом. Надо подумать, как тебе помочь толком. А пока…
— А пока здравствуйте, господин! — позади зазвенел голос Фаррела. — Не поможете ли вы и нам тоже!
— Да, господин ши, пожалуйста, бедным сиротам нечего есть, — басовито затянул Виллем.
— Кроме других таких же сирот, да? — Экк проговорил это задумчиво, как будто рассуждал о восходе или заходе солнца, поднялся во весь рост и закрыл Руэри спиной.
Комментарий к
*Перевод имени Руэри — рыжий король
**Экк — пестрый
========== Часть 2 ==========
Руэри было плохо видно из-за спины ши, но приближающихся с двух сторон Фаррела и Виллема воображение дорисовывало без всяких усилий.
— Господин ши, как вы можете! — убедительно гудел один.
— Как вы можете не сжалиться над бедными сиротками! — визгливо вторил другой.
Экк без всяких долгих разговоров положил руку на меч.
— О, Виллем, смотри, он нас слышит! — Фаррел явственно оживился, острые зубы вытянулись вниз, не сходясь и растопыривая губы.
Лицо Виллема тоже изменилось, черты затвердели, утратили плавную обтекаемость человека.
Упыри, смотревшиеся мальчишками, медленно, но уверенно старались обойти Руэри и Экка так, чтобы оставшийся позади забор вовсе перекрыл пути к отступлению. Мальчик изо всех сил сдерживался и не хватался за пояс или странно темную куртку ши, на это уходили почти все душевные силы — гость из Нижнего мира давал надежду на чудо, сохранить ему жизнь было важно невероятно. И Руэри боялся за ши, как за старшего брата, которого у него никогда не было.
И если дело пойдет так и дальше, то и возможного младшего брата Руэри тоже не увидит.
— Этот господин ши, — пародия на вежливый кивок, — видит нас, Виллем, и слышит, и даже, возможно, боится!
Толстяк потянул носом воздух, не обращая внимания на явно прислушивающегося Экка, чуткие ушки подрагивали, Руэри было видно.
— Возможно, боится, — насмешливо глянул на Фаррела вбок, отчего глаза сверкнули отраженной зеленью, как у кошек в темноте, — не боится, но опасается и знает, чем плохи упыри для ши!
Руэри все-таки не выдержал и вцепился в кожаный пояс Экка обеими руками: упыриной скорости у него нет, но прикрыть спину сможет. Вокруг сгущались тени, ветер шумел в темных кронах, а сияние замковых ворот отражалось на уже обнаженном мече ши тонкими полосками, как будто пламя. Впечатление усугублялось еще и тем, что клинок оказался волнистым.