Тропинка была каменистой и ужасно крутой, причем чем выше, тем круче и каменистее, и Дэйву приходилось порой карабкаться, чтобы попасть туда, куда ему нужно.
Минут через двадцать он уже изрядно взмок и взопрел, но зато уже почти добрался до вершины, или по крайней мере до последнего плоского участка горы — скалистого выступа, — где сел и скинул с плеча сумку. Ему понадобилась еще пара минут на то, чтобы отдышаться, после чего он принялся извлекать содержимое сумки. Вытащил из нее алюминиевые распорки, вытащил оранжевые веревки, вытащил небольшие фиолетовые куски искусственного шелка.
Минут через десять то, что он собирался сделать, было готово — нечто вроде насекомого с огромными полупрозрачными крыльями. Кусочки ткани между алюминиевыми полосками каркаса были совсем махонькими и неправильной формы. Дэйв рассчитал, что ткань, используемая в обыкновенных дельтапланах, не нужна в таком количестве, вот он от нее и избавился.
Дэйв тщательно осмотрел творение своих рук и, удовлетворившись, что все вышло как нужно, решил, что иначе и быть не может, на то он и Дэйв, непревзойденный мастер.
На мгновение он бросил с горы нервный взгляд, но только на мгновение. Нет, он не отступится от задуманного. Какая глупость — нервничать! Осторожно приподняв дельтаплан, Дэйв поднес его к самому краю выступа и сам встал рядом. Взгляду открылась дух захватывающая картина — Дэйвлэнд лежал перед ним как на ладони.
Дэйв с удовлетворением отметил про себя, что хотя его дельтаплан и напоминает скорее сушилку для шелковых бикини, конструкция получилось прочная, и поэтому в воздухе придется немного поднапрячься, чтобы задать аппарату нужное направление.
Отсюда до Дэйв-Плейс по прямой около мили, разница в высоте над уровнем моря около двухсот метров. С горы Дэйву был прекрасно виден поблескивавший в лучах восходящего солнца бассейн, спрятанный от посторонних глаз в глубине японского садика на вершине Его Холма. Расстояние и солнечные лучи не позволяли рассмотреть более мелкие детали, но Дэйв был уверен, что Сэм уже поджидает его в бассейне. По расчетам, он должен был приземлиться, вернее, приводниться, в самую его середину. Дэйв посмотрел на часы. Начало девятого, а встреча с Сэмом назначена на восемь. Значит, Сэм уже точно его ждет.
Сэм считал, что все эти планы и аферы, которые то и дело посещали голову Дэйва, — сплошное безумие, если не безответственность, порой граничащая с откровенным идиотизмом. Плюхнуться с небес в воду — разве идиот на такое способен? И вообще, найдется ли еще один такой смельчак, как Дэйв? Ну, Сэм, что ты на это скажешь?
Дэйв еще раз проверил направление ветра, надел на себя ремень, затянул, застегнул пряжку, нацепил на себя дельтаплан, продел руки в петли, схватил направляющие распорки и приготовился прыгнуть.
Осталась самая малость — броситься в бездну у себя под ногами.
Ух! Ну давай, прыгай!
Главное — не трусить. Все нормально. И Дэйв с легким сердцем устремился вперед, в пустоту. Воздух тотчас подхватил его, несколько бесцеремонно подтолкнув вверх. Дэйв поначалу весь напрягся, затем немного расслабился, затем расслабился еще сильнее, стараясь держать равновесие, прикладывая к этому минимум усилий. Получилось. Он в полете. Он парит в воздухе. Он совсем как птица.
Черт, как здорово! Поначалу было страшновато ощутить себя в пустоте, но это был приятный страх, даже нет, щекотка нервов — примерно то же самое, что и рано утром броситься в бассейн. К тому же воздух не был пуст. Ощущение было такое, будто ты упал на невидимую подушку, причем не простую, а с руками, которые тянут тебя во все стороны, ерошат волосы, полощут и раздувают футболку. Когда сознание наконец привыкло к огромной пустоте вокруг, Дэйв ощутил себя крошечной игрушкой, подвешенной за нитку к гигантскому подъемному крану, медленно вращавшемуся над его, Дэйва, миром. Дэйв плавно описал в воздухе огромную дугу, сначала чуть-чуть вправо, затем, немного переместив вес, чуть-чуть влево, но ощущение было такое, будто он кружит, и мир, его мир, медленно тоже вращается где-то под ним — полный сочной зелени лугов, полный красок, живой и яркий.
Примерно 1,2 миллиона лет назад человеческий род внезапно вымер, и за это время мир преобразился. В геологических масштабах миллион лет — не более чем мгновение, но силы эволюции, неожиданно получив пространство, где можно разыграться вовсю, решили наконец заполнить старые дыры, и все вокруг принялось плодиться и размножаться. Когда-то только и говорили о том, что мир надо спасать. Что ж, Дэйв его спас. И теперь этот мир процветал. Нет, мир действительно был классный. Его, Дэйва, Мир.