— Всё было хорошо, пока ты не напился, — с заметным укором в голосе ответил Питер.
— До конца жизни меня будешь стебать?
Если для обычного человека эти слова звучали похожими на обиду, то Паркеру они казались совершенно иными. Если Гарри говорил, что укор Питера может продлиться так долго, означает ли это, что он доверяет ему и готов держать его рядом с собой… всю жизнь? От этой мысли по коже Паркера прошли мурашки. Но отнюдь не от страха.
— Жаль, что мы не станцевали медленный танец, — помешивая сахар ложечкой, угрюмо произнёс Гарри. — Я готовился.
— Мы можем станцевать его в любой другой момент, — внезапно выдал Питер. — Для этого не обязательно ходить на бал, — он усмехнулся.
Гарри поднял глаза. Это была весьма хорошая идея, и по весёлому огоньку в его взгляде можно было понять, что он полностью её поддерживает. Но он ничего не ответил — лишь многозначительно улыбнулся. Кажется, что между ними назревала взаимная симпатия.
Но несмотря на это, Питера мучил один вопрос, в частности из-за которого он долго не мог уснуть, аа потому он решился задать его прямо сейчас.
— Надеюсь, у тебя в памяти сохранился весь вчерашний вечер? Потому что из-за алкоголя ты можешь упустить парочку вещей.
Гарри задумался и посмотрел куда-то влево. Его кофе давно остыл, но он всё равно продолжал помешивать его. Он пытался восстановить в памяти всё — даже слегка прищурил глаза — но сдался уже через несколько секунд.
— Я помню всё довольно смутно. Только то, как я в туалете… Ну…
Питер кивнул. Он понял, на чём закончились его воспоминания, и тут же как будто гора отяготила его плечи. Так значит, он не помнит поцелуя, что подарил Питеру при восходе солнца… Зато он навсегда остался в сердце Паркера, и если бы люди могли фотографировать воспоминания, то это фото было бы одним из проявленных.
— Тогда понятно.
И воцарилось неловкое молчание. Повсюду были слышны различные голоса, но за этим столом было тихо. Они лишь допивали свой кофе и доедали булочки. «Вкусный был завтрак», — думал Питер, смотря на крошки, разбросанные по стеклянному столу. Гарри же пристально рассматривал дно своей чашки — наверное, размышлял, в виде чего остались небольшие кофеинки.
— Знаешь, Эндрю, — не отводя взгляда от кружки, томным голосом произнёс Озборн. — В свой день рождения я каждый год посещал одно место… Вчера этого сделать не удалось, так что мне бы хотелось сделать это сегодня. Не составишь мне компанию, если тебя это не затруднит? — теперь он пристально посмотрел на Питера.
— Конечно, — Питер покачал головой. — Пойдём.
— Отлично.
И они встали из-за стола и покинули кафе.
Комментарий к
*Отсылочки к комиксам, и по фиг, что другая Вселенная
========== Часть 41 ==========
Комментарий к
2WEI - Survivor
Тучи на небе продолжали сгущаться. Дул порывистый ветер, и Гарри, пытаясь согреться, тёр свои плечи руками. Его зубы стучали от холода. Наверное, он сделал ошибку, предпочтя тёплой рубашке лёгкую футболку. Питер, хоть и сам дрожал от промозглой сырости, снял пиджак и протянул его Озборну. Тот поначалу отнекивался, а потом, когда Паркер сам пытался надеть на него верхнюю одежду, уступил — и согласился. Пиджак уже был нагрет, поэтому ходить в нём было куда теплее, чем в обычной футболке. К тому же размер Питера был на один больше, чем у Гарри, и у Озборна появилась возможность прятать продрогшие ладони в рукавах. В нос сразу ударил запах дорого одеколона, осевшего на ткани.
Людей на улице становилось поменьше, и вскоре они пришли в более-менее пустынный район, где от силы за час по улице проходило не больше пяти людей. Это были либо собачники, либо офисные работники, спешащие пообедать в короткий перерыв. В своих дорогих костюмах они буквально бежали по улице, о чём-то говоря по телефону с начальством. Питер, смотря на них, вспомнил, что и сам так бегал, когда ему давали важное поручение или срочно отправляли на миссию.
Миссия, в которой он встретил Гарри, была его любимой.
— Так куда мы идём? — поинтересовался он, когда они приблизились к аллее, вход в которую украшали различные указатели. Аллея походила на начало чудного парка, в котором по деревьям прыгают белки, а гордые олени иногда появляются на лужайках, позволяя людям насладиться их статностью и красотой. Но, к сожалению, это вовсе был не парк.
А вход на кладбище.
Воспоминания врезались в голову Питера с неимоверной скоростью. Снимок, что показывал ему его босс, Доукс, отпечатался в его памяти настолько сильно, что он не мог забыть его — и когда он ложился спать, перед его взглядом вновь всплывала именно она — фотография, на которой Гарри возлагает цветы на могилу родителей. Паркер так бы и остался стоять с открытым от изумления ртом, если бы Гарри не произнёс:
— Мне нужно купить цветы.
И они направились в небольшой магазинчик, находившийся за углом аллеи. Гарри приобрёл букет из двадцати четырёх красивых цветов и, аккуратно расправляя их, с печальным выражением лица зашагал к выходу. Только теперь оно было печальное далеко не от головной боли. И пока они шли к могилам, Озборн всё говорил и говорил — как будто от того, что он нарушит молчание своим монологом, ему станет легче. И наверняка станет.
— Мои родители лежат здесь. Я не справляю свои дни рождения, поэтому езжу сюда каждый год. Сижу с ними, разговариваю. Знаешь, это очень помогает. Провести день со своими близкими… — он тяжело вздохнул. — Я бы всё отдал, чтобы просто увидеть их снова.
Здесь, среди деревьев, северный ветер ощущался не так сильно. Лишь слегка шелестели ветви деревьев и по выложенной плиткой дорожке бежали опавшие листья. Где-то упала капля намечавшегося дождя и отскочила от земли, превращаясь в пыль. Где-то — далеко — послышалось завывание ветра. Питер еле заметно вздрогнул. Гарри молча продолжил шагать, погрузившись в свои мысли.
Они вышли на широкую поляну на холме, по периметру окружённую елями. Отсюда открывался вид на необъятный город и его повседневную суету — высотки, заводы, жилые дома, казалось, стояли в нескольких милях отсюда. Валил дым, выхлопы от проезжающих машин поднимались всё выше, а в сточные воды уплывали отбросы с фабрик. Паркер мгновенно отвернулся. Ему не хотелось смотреть на эту грязь, когда рядом с ним стоял самый прекрасный юноша.
Гарри, как на фотографии, прижимал к себе букет, смотря на объединённую могилу его родителей. По его щеке катилась одинокая слеза, и он подавлял в себе всхлипы, время от времени прикрывая глаза. Ему было до безумия горько, и Питер подошёл поближе, обнимая его. Тот сразу же поддался и поуютнее забрался в его объятия. От них исходило истинное тепло, а не от нагретого пиджака.
Гарри старался не плакать — но это было практически невозможно. Всякий раз, когда он вновь обращал взгляд на надписи на надгробиях, он зажмуривал покрасневшие глаза. Питер хотел что-то сказать, но понимал, что сейчас Гарри лучше не трогать. Он должен побыть один. Он должен выплеснуть все свои эмоции на волю.
И в один миг, когда Паркер краем глаза заметил имена — заметил здесь, а не в заметках файла, что дал ему босс; когда он прочитал их намного внимательнее, чем раньше; и когда он вновь посмотрел на Гарри, а затем — на могилы, и когда он вот так вот разглядывал Озборна, державшего в руках цветы, и когда он видел его светлую чёлку, прикрывавшую часть лба, и его глаза — вот именно тогда его словно ударило током.
Как будто молния, светившая вдалеке, ударила не в громоотвод, а в него самого.
Дождь словно ждал этого момента. Прогремел гром, и он стеной обрушился на них двоих — и на землю, покрывавщую могилы — и вот именно тогда Питер понял, что в этом деле упускал самую важную вещь. Вещь, которая может изменить ход событий и повернуть его на сто восемьдесят градусов. Вещь, которая помогла бы ему с самого первого дня.
Вот почему на это задание выбрали именно его. «Вы идеально подходите для этой миссии, мистер Паркер», — так ему сказал Доукс? И это была не метафора. Доукс действительно так считал.