чем введением в грядущее исследование. Исследование, возможное только в том случае, если структуру (ту
самую, которая, будучи признана объективной, неизбежно претворится во что-то иное, в не-структуру) для
пользы дела в методологических целях взять и объявить несуществующей. Если бы она существовала и мы
могли ее открыть — однажды и навсегда, — семиотика, вместо того чтобы быть исследованием, пре-
вратилась бы в свод основополагающих принципов, которые без промедления прилагаются к любому
явлению, гарантируя пригодность объяснений, добытых вчера, для любого завтрашнего события. Не
разделяя такой уверенности, автор счел нужным поведать читателю о своих сомнениях, озаглавив книгу
именно так, а не иначе.
Те же, кого философские вопросы не особенно занимают, могут спокойно пропустить четвертую часть
и заняться обозрением пятой, где рассматриваются все направления и границы, в которых в наши дни может
двигаться исследование знаков, вплоть до той последней черты, когда уже не приходится вести речь ни о
коммуникации, ни о кодах, ни о конвенциях.
***
Итак, категорически отвергая метафизику некоего Кода Кодов, семиотическое исследование вместе с
тем — как мы его себе представляем — стремится показать, что всякий коммуникативный акт перенасыщен
социально и исторически обусловленными кодами и от них зависит. И еще оно, по-видимому, всегда
склонно подтверждать то
* См. примечания переводчика.
29
обстоятельство, что не мы говорим с помощью языка, а язык говорит с нашей помощью, ведь случаи, когда это не так, гораздо более редки, чем принято думать, и всегда даны sub aliqua conditione*. Вместе с тем
семиотическое исследование, признавая нашу зависимость от языка, рассеивая иллюзии по поводу свободы
самовыражения, находит свободу и творчество там, где они, действительно, имеют место.
Знать границы, внутри которых язык говорит через нас, это значит не верить сказкам об излияниях
творческого духа, свободном полете фантазии, о чистом слове, которое сообщает и убеждает посредством
www.koob.ru
заключенной в нем тайной силы. Это значит трезво и осторожно подходить к случаям, когда действительно
сообщается что-то, еще не учтенное языковыми конвенциями, то, что может стать достоянием общества, но
что пока оно не разглядело.
Значение семиологии, расширяющей наши представления об историческом и социальном мире, в
котором мы живем, радикально возрастает в связи с тем, что она, описывая коды как системы ожиданий, действительные в знаковом универсуме, намечает контуры соответствующих систем ожиданий, значимых в
универсуме психологических феноменов и способов мышления. В мире знаков семиология раскрывает мир
идеологий, нашедших свое выражение в уже устоявшихся способах общения.
***
Отрицая Структуру во имя утверждения структур, мы продвигаемся в этой книге — автор прекрасно
это сознает — с известной опаской. Иначе книга была бы не введением, а скорее, заключением.
По сути дела, она исследует семиологию собственно семиотическими методами. Вместо того
чтобы начинать с постановки проблем, проясняя их мало-помалу, мы сводим все интересующие
нас феномены к довольно простой модели, взяв за основу простейший случай коммуникации, а
именно передачу сигнала от одного устройства к другому. Затем исходные понятия подвергаются
критической оценке, расширяются, предстают в ином свете, отвергаются, загоняются в рас-
ставленные ловушки, испытываются на прочность. Так мы пытаемся избежать редукционизма, сводящего более сложные явления к более простым, и постепенно усложнить первоначальную
модель, тем самым верифицируя ее. При этом мы надеемся, что книга не вполне отвечает максиме
Уолта Уитмена: "Я себе противоречу? Да, противоречу. Ну и что?" (которую, впрочем, следует
принять к сведению), мы надеемся, что нам удастся в конце книги вернуться к исходной модели, сделавшейся гораздо менее жесткой и более универсальной, способной охватить не только самые
простые и очевидные случаи, но и
30
такие, в которых коммуникация — в универсуме культуры — реализуется в процессах означивания, разрывах и коллизиях, опосредованиях, столкновениях, противоречивом взаимодействии предполагаемых
констант и реального хода событий.
Мы хотели бы попросить читателя не слишком доверяться тому, что говорится в каждой главе, взятой