— Подождите, что? Родился сын? — удивлённо спросил Магнус.
— Да, Джулиан.
— Родной сын? — уточнил Магнус.
— Да.
— Это невозможно, вы же маг! Бессмыслица какая-то!
— Именно поэтому я и начал свой рассказ с того, что я необычный маг. Мой отец не демон, в отличии от других магов.
— Но ведь это противоречит всем законам природы!
— Не в моём случае, — спокойно ответил Аттиан. — Я в той же мере могу назвать себя человеком, как и магом. Во мне нет ничего отличительного от человека.
— Нет, я в это не верю.
— Почему нет? — спросила Тесса. — Я ведь тоже сломала все писанные и неписанные законы природы. Моя кровь тоже нечиста, но, однако, у меня есть двое детей. Почему же Аттиан не мог иметь детей?
— Да потому что он маг! А маги по своей природе не могут иметь детей! Это во всяком случае не честно по отношению к другим магам, — распалялся Магнус.
— Я появился за долго до появления первых магов, — заметил Аттиан.
— Не важно. Вы маг, следовательно не можете иметь детей, — ответил Рагнор.
— Я тоже отчасти маг, — произнесла Тесса.
— Ты — это совершенно другой случай! — опровергнул Магнус.
— Хотите верьте, хотите нет, но я говорю чистую правду. Джулиан был и остаётся моим родным сыном.
— Но в дневнике Аскара Фэирчайлда было написано, что Джулиан и Константин приёмные дети, — произнёс Уилл.
— Вы пытались выведать обо мне? — нахмурился Аттиан. — Что ж, справедливо, но неприятно. Именно такая была бы реакция, как у вас, у всего Нижнего мира и нефилимов, если бы они узнали, что Джулиан мой родной сын. Поэтому мы с Рейчел решили врать всем о том, что и он был приёмным. Константина мы усыновили спустя год после рождения Джулиана. Я нашёл его на улице голодного и продрогшего. Моё внимание привлёк огонёк в его руке, который он наколдовал. Ему было всего четыре года, а уже познал всю жестокость этого мира. Он был так напуган, что мне пришлось усыпить его и принести домой. На его хрупкие плечи многое свалилось. Мы с Рейчел долго пытались завоевать его доверие, и спустя годы у нас это получилось. Его родная мать обращалась с ним, как с животным, в последствие и вовсе выкинула на улицу, дабы не быть ответственной за лишний рот в семье. Я стал для него отцом и учителем, как и для Джулиана. Конечно, родные дети всегда любимы, но и Константину мы пытались подарить родительскую любовь, которой он лишился, но видимо наших стараний было мало, или, может быть, я был слишком невнимателен. Джулиан и Константин были дружны и считали себя чуть ли не родными братьями, но кое-что случилось между ними.
— Что?
— Они влюбились в одну девушку. Не буду врать о том, что действительно происходило между ними. Мои дети не посвятили меня в свои проблемы. Но опять-таки, отчасти это моя вина. Я не заметил под собственным носом, как в семье зреет война, — Аттиан потёр виски. — У меня ещё была приёмная дочь Анабель.
— Анабель? — переспросил Джейс. — Ни это ли мы имя нашли в письме Эвана?
— Эвана Херондэйла? — хмыкнул Аттиан.
— Его самого.
— Прекрасно, тогда мне будет проще всё объяснить. Анабель я нашёл совсем малышкой в разрушенном демоном доме. Я не знал, кто её родители, но оставить я там её не мог. Я хотел отнести её в приют, но Рейчел решила, что в нашем доме явно не хватает женщин. И мою жену радовал тот факт, что девочка совершенно обычный человек. Однако, мы оба ошибались. Анабель не была простым ребёнком никогда. Увы, радость Рейчел сошла на нет, когда Анабель изъявила желание учиться борьбе с демонами наравне с братьями. О магии и речи не шло, но в физическом плане она могла превзойти кого угодно. Чем старше она становилась, тем больше во мне зрели подозрения, которые подтвердились, когда я всё-таки решил проверить её. В Анабель текла кровь сумеречных охотников, но я не знал, кому она приходилась родственницей. Никто не заявлял о пропаже ребёнка, поэтому я расслабился.
— Она оказалась Херондэйл?
— Да, но я вернусь ещё к этому. Как оказалось, Джулиан и Константин влюбились в Анабель, но взаимностью она ответила Джулиану. Константин в свою очередь приписал ему ещё одну обиду. У них была тихая негласная война, которую я не заметил, или не хотел замечать. В итоге всё вырвалось из-под контроля. Константин становился всё более злобным и мстительным. Дошло всё до того, что он подстроил покушение, где, как он надеялся избавиться от Джулиана, но в итоге погибла Анабель, — с болью в голосе произнёс Аттиан. Ему было тяжело говорить о тех событиях, но желание получить помощь была сильнее. — Джулиан рассказал мне об этом, но я не захотел верить. Я не хотел верить в то, что Константин был способен на такое. И моё нежелание слушать вылилось в то, что я потерял в конечном счёте и сына и жену.
— Но как?
— Незадолго до одного происшествия, я познакомился с Аскаром, а он в свою очередь познакомил меня с Бентоном Херондэйлом. У него было двое сыновей: Калеб и Эван. Калеб был намного старше Эвана, поэтому младший брат почти не помнил о старшем. Калеб женился на простой девушке, сняв с себя все обязательства перед сумеречным миром. Он покинул отчий дом и о нём мало что было известно. Бентон поддерживал с сыном связь, поэтому он знал, что вскоре станет дедушкой, но внучку он так и не увидел. На дом его сына напал демон, желавший отомстить за давний случай. Вся семья погибла, за исключением девочки, которую я и нашёл. Спустя годы, Бентон признал в ней свою родственницу, но было уже слишком поздно. Через неделю она погибла, а между мной и Бентоном разразился скандал. Я пытался объяснить ему, что это был несчастный случай, но он был глух к моим словам. Он настроил всех нефилимов против магов. Начались страшные времена, после которых до сих пор Нижний мир и нефилимы не могут найти общий язык. Константин же довольствовался тем, что начало твориться. Он горевал о смерти Анабель, но его не отпускала мысль уничтожить Джулиана. Он стал безумен, и в этом безумие к нему пришла идея воспользоваться книгой Хаоса, которую я однажды показал ему. Он хотел заполучить её любыми способами, даже пусть и чужими руками. Константин поведал Бентону о книге. Немногие нефилимы успели узнать о ней, но и это было уже слишком. Бентон возомнил, что маг недостоин охранять столь древний артефакт, и возжелал заполучить её. Тогда месть об Анабель для него отошла на второй план. Нефилимы предстали передо мной в совершенно неприглядном свете. Хоть Консул тогда и запретил пересекаться с Нижним миром, Бентону было всё равно. В ходе этой войны погиб мой сын и жена. Нефилимы подожгли мой дом, в котором находился Джулиан. Потом Бентон добрался до Рейчел и убил её, за что я сразу же и отомстил ему, убив его. Долгие тысячелетия я не марал руки в крови, но тогда я потерял голову от гнева, и чуть ли не лишился книги. Константин почти заполучил её, но новость о смерти матери отрезвила его больную душу, и он отступил. Дал возможность попрощаться в последний раз с семьёй, а потом уйти. В одночасье я лишился семьи только потому, что слишком сильно доверял Константину.
— Вы так многого лишились, — произнесла Тесса, глубоко поражённая услышанным.
— И спустя столько лет Константин до сих пор хочет воспользоваться книгой?
— Да. Он все эти годы гонялся за мной, как безумец.
— Но зачем? — спросил Саймон. — Нет, я понял, что ради Анабель, но вернувшись в прошлое, он столкнётся с Джулианом. Смысл? Он никуда не денется.
— Я не знаю, — Аттиан спрятал лицо в ладонях, закрываясь ото всех. Голова нещадно болела, но надо было ещё немного подождать.
— Скорее всего, он попытается снова убить его, но спасти Анабель, — предположила Изабель.
— Есть ещё одна проблема, — натянуто произнёс Аттиан. — Как я уже сказал, книга очень стара и магический барьер очень хрупок. Если вы отправились на век назад, то Константин хочет вернуться почти на два. Печать не выдержит под натиском времени. Вы просто не представляете, что может вырваться из книги. Тысячелетия время было взаперти. Оно будет уничтожать всё на своём пути. Представьте, что в один миг может существовать будущее, настоящее и прошлое. Это сведёт кого угодно с ума или сотрёт в порошок. На земле снова воцарится Хаос, который будет уже невозможно остановить.