Роберт спокойно вернулся к машине и открыл заднюю дверь.
– Ну смотри, начальник, – пригласил он. Мы с Василичем переглянулись и молча решили, что должен пойти я, потому как в случае чего он сможет хотя открыть ответный огонь. У меня при себе даже оружия не было, да и до погони в мыслях не было, что опасность настолько реальна.
Я подошел к Роберту и осторожно заглянул в салон. Кроме охраны – никого. Затем он отвел меня к другой машине, и я убедился, что внутри действительно пусто.
– Ну что, убедились? Теперь могу ехать? – устало интересовался Роберт. Я чувствовал, что здесь что-то не так и не стоит его отпускать прямо сейчас.
– Откройте багажник, – попросил я. Недовольство мелькнуло на лице Роберта, но он тут же натянул маску вежливости.
– Может еще и трусы снять? – возмутился он.
– Надо будет – снимешь, – вмешался Василич. – Открывай багажник.
На лице Роберта отпечаталось все неудовольствие человечества. Подойдя к багажнику, он поднял крышку и выплюнул:
– Да подавитесь, черти.
Я подбежал к багажнику, и увиденное разожгло во мне ярость. Мира в одной ночнушке лежала без сознания, в полной антисанитарии, а в районе плеча растекалось кровавое пятно. Гнев застелил глаза, и я бросился на Роберта. Успел нанести всего один удар по лицу, как ко мне подскочил Василич и оттащил.
– Сейчас не время, – шептал он мне на ухо. – Забирай ее и валим.
Немного придя в себя, я послушался и вернулся к багажнику. Взял Миру на руки, аккуратно, как только мог, и понес к машине. Парень освободил место сзади, и я сел туда, положив девушку к себе на колени. Она дышала, слабо, но все-таки была жива. Сосредоточившись на ней, я не заметил, как двое спутников вернулись в машину, и мы спешно тронулись.
– В больницу, надо в больницу… – шептал я не своим голосом, смотря на окровавленную ночнушку. Под ней красовалась рана, и я не собирался лезть в нее грязными руками, потому не мог оценить масштаб трагедии.
– Десять минут и будем там.
Мне казалось, что мы ехали не десять минут, а вечность. Ее пульс утекал на моих глазах, а дыхание становилось все более тихим. Что Роберт собирался с ней делать? Довезти до клуба, а оттуда сразу в лес, закопать хладный труп? Меня даже не особо интересовал способ, которым Мира получила ранение, сейчас важнее всего было успеть довезти и сдать медикам.
Когда мы остановились возле входа в больницу, Василич выбежал и помог мне вытащить Миру. Вместе мы донесли девушку до приемного покоя, откуда ее сразу перевели в операционную.
Когда Миру забрали, я уселся в коридоре, словно больше ничто в этой жизни меня не волновало, кроме нее. Косвенно я сам виноват в том, что с ней случилось, так что к боли в сердце добавилась еще и печать вины.
– Не убивайся, малой, выживет твоя куколка, – Василич сел рядом и положил руку на плечо. А еще назвал меня уничижительно, что бесило неимоверно.
– Так ты называешь сорокалетнего дядьку? – ответил я. Василич махнул рукой.
– Да хоть столетнего. Ты для меня навсегда останешься вот таким пиздюком, – он показал руками примерные размеры новорожденного ребенка, – которого я с умилением держал на руках сорок лет назад. Помню, как испытал гордость, узнав, в честь кого тебя назвали. И раз твой батя решил покинуть наш мир, то его обязанности автоматически перешли ко мне.
– Любаня знает, что у тебя не пятеро детей, а шестеро? – хмыкнул я.
– Не у меня, а у нас с ней, – поправил Василич. – Любанька – великая женщина, она все понимает. Поехали-ка к нам в гости. Тут ловить все равно нечего. Доктору я дал номер телефона – сообщит мне все сразу же после операции. А ты пока у нас чай попьешь. Чего тут тухнуть-то?
В его словах была доля истины. В больнице я все равно ничем не помогу. Главное, что успел отвезти и сдать специалистам. Так что остается только верить и надеяться на мастерство медиков.
Глава 35
Я пришла в себя от неприятного шуршания сбоку. Глянув в ту сторону, я увидела, как человек в медицинском халате двигал капельницу. Голова болела так, словно я пила неделю беспробудно, и с утра не похмелилась. Медик заметил, что я приоткрыла глаза, и по-доброму улыбнулся.
– Мирослава? – спросил он. – Вы слышите меня?
Я была так слаба, что могла только кивнуть.
– Хорошо, очень хорошо, – обрадовался мужчина. Я попыталась приподняться, потому что сильно хотела пить, но не могла об этом сказать, и медик тут же помог мне сесть на кровати, положив подушку под спину.