— И зачем нам это? — неловко спросила я Феликса. Он закинул ногу на ногу и достал сигару. Игриво покрутил ее меж пальцев, одаривая меня озорным взглядом.
— На случай, если будешь плохо себя вести, — ответил мужчина. — А ты будешь.
Я закатила глаза и полезла в пакет дальше. В одной из коробок оказалась плетка с длинным хвостиком. Достав ее, я покрутила в руке и даже легонько ударила себя по ноге, испытывая, насколько может быть больно. Феликс открыто насмехался надо мной, но продолжал курить, не участвуя в распаковке.
Самое страшное ждало меня дальше: в следующей коробочке оказалась чёрная конусообразная игрушка. Пробка для попы — сразу поняла я, что меня ужаснуло и заставило сжаться.
— Вы же не собираетесь проделывать со мной… это самое? — неловко уточнила я. Формулировка заставила Феликса рассмеяться.
— Что «это самое»? — насмешливо спрашивал он. Я сжала губы, понимая, что без конкретики он так и будет делать вид, что ничего не понимает.
— Вставлять в меня, — пояснила я, хотя голос дернулся.
— Зависит от твоего поведения, говорю же, — хмыкнул мужчина и затушил сигару в пепельнице. — Но сегодня, возможно, не буду. У нас с тобой еще очень много времени для развлечений.
«Возможно» немного смутило, но я сделала вид, что все нормально, и сложила игрушки обратно в пакет, когда водитель объявил, что мы прибыли.
Глава 24
Вернувшись в дом Феликса, я первым делом пришла в свою комнату. Нужно было смыть сонное наваждение, которое никак не хотело покидать мысли, и лёгкий флёр похоти, творившейся между нами. Избавившись от платья и купальника, я вдруг поняла, что нижнее белье, скорее всего, было видно через глубокий вырез на спине, что немного смутило меня. Никак не могу привыкнуть к такому в компании Феликса. Да, съёмки и показы — это другое, потому что работа, и она не предполагала сексуального контекста. А тут…
Легонько шлёпнув себя по щеке, я попыталась отвести наваждение, но никак не могла. Феликс. Теперь он в моей голове. Полностью владеет моими мыслями, чувствами и даже поведением. Я не могу выбросить из головы его тонкие влажные губы, крепкое тело и шрам на лбу. Я не могу не тонуть в холодных голубых глазах, раз за разом стараясь вернуть себя на землю, и от этой внутренней борьбы отрываюсь от реальности еще сильнее.
Я зашла в ванную и тут же включила душ. Холодная вода заставила меня вздрогнуть. Обожгла до костей и должна была вырвать из мира грёз. Пожар в душе от мыслей о Феликсе не потух и от этого. Тело постепенно привыкло к холодным каплям, стекающим по покрытой крупными мурашками коже.
"Я не люблю его, — пыталась убедить сама себя. — Я не могу любить, потому что мы знакомы несколько дней, потому что происходящее между нами — безумие, которое пройдёт совсем скоро. Я не должна так к нему относиться. Не должна".
Между ног стало невыносимо жарко. Я сжала их и вцепилась в стенку, борясь с требовательной пульсацией клитора, который вновь требовал разрядки. Закрыв глаза, я попыталась абстрагироваться от чувств, как вдруг перед глазами появилась картинка: Феликс заходит ко мне в душевую кабину. Я не вижу его, но чувствую руки, прикосновения которых сводят с ума, слышу жаркое, прерывистое дыхание и хочу, безумно хочу стать его еще раз. На любых условиях. Раскусываю губу до крови и от боли возвращаюсь в реальность. Выключаю душ и иду за полотенцем.
Не могу вытравить его из головы. Это какое-то безумие.
Завернутая в полотенце, я вышла в комнату, как вдруг дверь широко раскрылась, и на пороге стоял довольный Феликс. Осмотрев меня с ног до головы, он улыбнулся еще шире, а его взгляд стал наглым. Я отвела глаза и попыталась подавить возбуждение, покусывая губу, но из-за боли пришлось заречься, что перестану впредь это делать.
— Не скучаешь? — весело спросил он.
— Мы же только вернулись, — я попыталась сказать как можно спокойнее.
— Отлично, — ответил Феликс. Кажется, прогулка вернула ему бодрое расположение духа, которое он теперь излучал. — В таком случае, приглашаю тебя через несколько часов на ужин в мою комнату.
Тело вспомнило, как жадно он хватал меня за талию в порыве страсти, отчего пришлось обхватить себя руками.
— Да, конечно, — нервозность, смешанная с возбуждением, прорывалась сквозь спокойный тон. — Во сколько мне зайти?
— Примерно к пяти, — улыбнулся он, не заметив моего состояния. Или не хотел замечать? В любом случае, Феликс добавил: — И не переживай. Завтра увидишься с мамой. Все будет хорошо.