Репетиции шли уже два месяца за закрытыми дверьми театра комедии. Название театру было дано очень давно и с того самого времени как все спектакли в обязательном порядке должны были кончаться чем-то хорошим прошло много лет. Было много режиссеров ставивших нечто новое, выходящее за рамки одного жанра, но так или иначе успеха новизна не приносила, и зал был удовлетворен лишь тогда, когда старая добрая пьеса заканчивалась так, как ей подобает. Чаще всего попытки поставить новый жанр разбивались о однобокость привыкшей играть определенные роли труппы. Всякие изменения актерского состава проходили по одной и той же схеме: новый актер приходил, ему рассказывали, как нужно играть в театре комедии и из человека с новым амплуа выходил актер неотличимый от прежнего. Так продолжалось многие годы, пока место у сцены не занял режиссер по имени Монти. В первый же день он набрал целую ватагу молодых ребят только вышедших из училищ и актерских школ. На следующий день управляющий театром указал ему на ошибку в подборе актеров и приказал избавиться от лишней половины. Монти выбрал ту половину, что была до него и со спокойной душей отпустил в свободное плаванье, тогда как весь молодняк остался при нем. Такой поворот событий оказался неожиданным для управляющего, и тот, не зная как себя повести в непредвиденной ситуации, сделал вид, будто и сам так планировал сделать. Именно управляющий нанял режиссера, и менять его на третий день он не планировал. В театральном обществе вспыхнули ссоры, и едва не дошло до протестов и диверсий, а единственное что остановило старых актеров, была публика. И это было не удивительно, в театр ходило около восьмидесяти процентов постоянных зрителей, которые должны были непременно уйти, едва поняв, что старого театра здесь больше нет. И это случилось, уже на второй спектакль не пришла определенная часть публики из «стареньких». Понятие «из стареньких», можно воспринимать вполне буквально, потому как это были, по большей, части люди пожилые. Определенная же часть тех, что не пришла, была не более четверти из всех. Почему же так мало, если перемены так разительны? Парадокс раскрывается в том, что многие не поняли, что труппа сменилась новой, и ходили по старой памяти, вроде как, на все тоже самое. Те же, кто подмену заметил и не пришел, уже и так давно стояли на распутье и их давно привлекал театр оперетты, находившийся в шаговой доступности. Лишившись небольшой части старого зрителя театр, однако, не спешил приобретать нового, поскольку творческие метания Монти и поиск новых спектаклей отнял немалое время. Во многом сказывалось влияние прежнего управляющего, который слишком часто менял направления, вместо того чтобы идти одним курсом. Так очень часто премьера нового спектакля, проходившая с малым ажиотажем, расценивалась как провал, и спектакль убирали из репертуара. По этому поводу очень часто жаловались кассиры, предоставляя репертуар на следующий месяц, они всякий раз добавляли «но это не точно». Успех Монти долго прятался за углом, пока однажды он не решился поставить самую настоящую трагедию полную драмы от начала и до конца. В глубине души это была для него уступка, спектакль с названием острова всколыхнул публику, давая признание, но в тоже время сам Монти был крайне разочарован такой реакцией. И уж тут парадокса никакого нет, часто делая то, что нам не нравится, мы оказываемся вознаграждены. Ужасная атмосфера обреченности и бессилия в этой трагедии пугали самого режиссера, но что по-настоящему вызывало в нем бунт – это образ главного героя. Мир самого произведения, может быть каким угодно, но герой должен оставаться непреклонным, хотя бы, потому что это вымысел и здесь можно так поступить. Увы, для идеалиста Монти – это было не так. Долгое время он боролся с режиссером и человеком внутри себя, и все же он проиграл. Об этом проигрыше знал только сам Монти, но не театралы, они приняли его успех как свой собственный, и высоко задрав головы, толпами шли на спектакль. Тогда решилась еще одна участь, участь человека, который здесь назван управляющим. Дело в том, что за несколько дней до премьеры, карьера одного и другого была в состоянии подвешенном, но все же управляющий хоть и одной ногой все же находился в своем кресле. В случае ожидаемого провала очередного детища Монти, режиссера должно было сменить, а уж по судьбе режиссера сменного судить управляющего нынешнего. Все обернулось так, как обернуться было не должно, управляющий сменился, а позже еще и не раз и уже затем на это место была назначена женщина, прослужившая в театре до самого конца карьеры ставшего культовым театрального режиссера Монти. Управляющая по имени Фрина, пришла в театр молодой девушкой, с высокими амбициями и замашками осуществить плавный переход от искусства театрального к искусству кино, чем грезила с детских лет. Как несложно догадаться изначально себя она видела актрисой, но уже в детстве ее амбиции перешли в иное русло. Прошло немало лет, теперь она стала зрелой дамой в возрасте, перевалившем за середину жизни, но она по прежнему управляла театром, истинная власть в котором принадлежала только одному человеку – руководителю труппы. Ярче всего о иерархии театра комедии говорил тот факт, что не Фрина принимала у себя режиссера, а наоборот она приходила к Монти, чтобы обсудить с ним то или иное дело. Так случилось и на сей раз когда режиссер, сидя в своем кабинете, встретил у себя пожаловавшую по случаю Фрину.