– За счет заведения.
Он свирепо смотрит на получившийся напиток.
– Что это за девчачье дерьмо? Я это не заказывал.
– Это «Ромовый Бегун». – Я с ухмылкой смотрю на него, затем машу пальцами перед его лицом, как бы прощаясь. – Беги.
Каспер непонимающе уставился на меня.
– У меня заканчивается терпение, – продолжаю я, склонив голову набок.
Он бормочет что-то себе под нос, но не уходит.
– Либо ты убираешься сам, либо я зову вышибалу Брута и уже он вышвыривает тебя отсюда.
– Ага, конечно. На каком основании?
Я постукиваю указательным пальцем по своему подбородку.
– Хм-м. Преследование одного из сотрудников в течение трех месяцев кажется веским поводом.
– Не льсти себе, – выплевывает Каспер, поднимаясь со своего места. – Преследование – это огромное преувеличение.
– Ладно. Настойчивые и неуместные приставания.
Он чертыхается себе под нос, отказываясь от напитка.
– Плевать.
– И держись от меня подальше! – кричу я ему вслед, наблюдая, как он покидает бар.
Маленькая победа зажигает улыбку на моих губах, как раз в тот момент, когда Гейб вальяжно подходит к стойке, приобнимая мою сестру. Господи, помоги нам.
Клементина тянется за коктейлем, с благодарностью принимая его, несмотря на свое состояние.
– Спасибо, сестренка!
Она поразительно сильно пьяна.
Я принимаю еще один заказ, прежде чем вернуть внимание к сестре и другу.
– Что ты здесь делаешь, Гейб? Ты оставил Оливера одного?
Он отпускает Клем и усаживается на освободившийся барный стул.
– Ага, а что такого? Он взрослый мужчина, ему не нужна нянька. К тому же, кажется, этот парень умнее меня. Это немного жутковато… и унижает мое мужское достоинство.
– Он все еще приспосабливается. Что, если он причинит себе вред?
Внутри меня клокочет тревога при мысли о том, что Оливер остался совсем один.
– Ему нравится быть одному. И у меня тоже есть своя жизнь, Сидни, – говорит Гейб, скрещивая руки на груди и наблюдая, как я открываю бутылку пива. – Мне повезло, что последние несколько недель я мог работать из дома, но мне все равно нужно вернуться после этого перерыва. С Оливером все будет в порядке.
– Я просто волнуюсь. – Я отдаю пиво, мое настроение меняется. Отказ Оливера просачивается в мою голову, когда я выписываю счет. – Я спросила, могу ли я навестить его завтра, и он ответил «нет».
– Нет?
– Ага… просто «нет». И все.
Гейб выдыхает, проводя рукой по своим волнистым волосам.
– Хорошая новость в том, что ты хотя бы заставила его заговорить. Мне чертовски не везет с этим.
Вручая Гейбу бесплатное пиво, я опираюсь на локти и кладу подбородок на костяшки пальцев.
– Как ты думаешь, что с ним случилось?
Он смотрит на пиво, как будто в нем сокрыты ответы на все вопросы.
– Не имею ни малейшего представления. Я даже не уверен, что хочу это знать.
– Ага… – я киваю, и по моему телу пробегает холодок. – Наверное, ты прав.
Клем стремительно осушает «Ромового Бегуна», затем обнимает Гейба, что-то шепча ему на ухо.
Странно. Просто странно. Моя сестра была с Нейтом почти всю свою сознательную жизнь, поэтому видеть, как сталкиваются два моих мира, довольно неловко.
– Ты в порядке, Сид?
Брант неторопливо подходит ко мне, вытирая стойку тряпкой и кивая в знак приветствия Гейбу и Клем.
Моя сестра смотрит на него «трахни меня» взглядом, и я вздыхаю.
– Офигенно. Каспер превратился в привидение и исчез[9].
Брант чуть ли не согнулся пополам от смеха:
– Черт, Невилл. А я-то думал, что тебя спасать надо.
Я ухмыляюсь, переключая свое внимание на следующего посетителя.
– Не. Я могу сама о себе позаботиться.
Я солгала. Мне нужна помощь.
Моя рука замирает, когда я вставляю ключ в замочную скважину.
Входная дверь открыта, а я помню, что заперла ее. Я сторонник безопасности с тех пор, как Каспер начал прятаться в моих кустах в прошлом году, как чертов извращенец.
Дерьмо.
Этот придурок снова начал преследовать меня? Неужели я так разозлила его, что теперь он пытается напугать меня?
Я оглядываюсь по сторонам. Сквозь сковавший меня ужас до меня доносятся только отдаленный шум машин и мое собственное неровное сердцебиение. Я раздумываю, не позвонить ли 911 и не спрятаться ли в доме Лорны, пока не приедут копы. Но моя неприязнь к этой женщине пересиливает страх.
Я просто параноик.
Толкнув дверь, я пробираюсь внутрь.
– Привет?
Мой голос тихий и слабый, и я ненавижу себя за это. Я сильная. Я независимая. Я боец, который не потерпит дерьма ни от кого.
Никого, кроме зловещего незваного гостя, который, возможно, прячется под моей кроватью.