На конференции в Лакхнау обсуждались проблемы, волнующие не только индийских женщин, но и всех прогрессивно мыслящих индийцев: мусульманская парда и полигамия, даури у индусов, женская безработица, практическое осуществление программы семейного планирования и др. И это не случайно: от многочисленных пережитков и нерешенности ряда социальных вопросов более всего страдают женщины.
Мусульманская парда и полигамия. На улицах старого Дели, в Кашмире, Лакхнау и Хайдарабаде, т. е. в городах со значительным мусульманским населением, нередко встречаются закутанные, несмотря на палящее солнце, в белое или черное покрывало женщины. Небольшая сеточка для глаз — единственное окошко в — окружающий мир.
Как-то в парке Лакхнау был организован митинг. Вереницей шли сюда пленницы под пардой, все одинаково бесформенные, безликие. Но на территории парка, куда мужчинам вход запрещен, они скинули с себя «мешки» и превратились в молодых (преимущественно) привлекательных женщин и девушек, в удивительно красочных одеждах. Таких ярких глаз мне никогда раньше не приходилось видеть. Так могли блестеть глаза только тех, кому не часто удается вырваться на свет, к людям, к природе.
Бывает, что трех-четырех женщин под пардой сопровождает один мужчина. Это их общий супруг — господин. Обычай многоженства, освященный исламом, прочно сохраняется у индийских мусульман. Полигамия в их среде оправдывается известным предписанием Корана: «А если вы боитесь, что не будете справедливы с сиротами, то женитесь на тех, что приятны вам, женщинах — и двух, и трех, и четырех» (IV, 3).
Происхождение этого института объясняется по-разному. Некоторые ссылаются на исторические условия периода возникновения учения Мухаммеда. Он и его последователи вели длительные войны за веру, результатом чего явилось значительное уменьшение числа мужчин, обилие вдов и сирот, нуждавшихся в главе семьи. Существует и иное толкование{58}, непосредственно вытекающее из цитированного выше стиха. Дело в том, что в Коране специальное место отводится предписаниям о сиротах{59}, опекунам вменяется в обязанность относиться к ним, как к своим детям, и, главное, не присваивать полагающегося им по наследству имущества. «И давайте сиротам их имущество и не заменяйте дурным хорошего. И не ешьте их имущества в дополнение к вашему, — ведь это великий грех!» (IV, 2). Нередко сиротами оказывались девочки, и опекунов искушало не только их имущество, но и молодость и красота. Поэтому якобы Мухаммед, чтобы избавить их от подобного искушения, разрешил мужчине иметь более одной жены. Теологи спорят и о допустимом числе жен, причем указывают на то, что у самого пророка было их более четырех.
Каковы бы ни были причины и социально-экономические условия, вызвавшие к жизни полигамию в период зарождения ислама, в наши дни ничто не может оправдать сохранение этого позорного института средневековья. И действительно, во многих мусульманских странах приняты законы, запрещающие многоженство или практически делающие его невозможным[21]. В Индии, однако, бракоразводные дела мусульман до сих пор регулируются законом 1939 года (Dissolution of Muslim Marriage Act), который разрешает полигамию. Ликвидация ее затрудняется сложностью взаимоотношений индусов и мусульман. Многие индийские мусульмане склонны считать, что вмешательство государства в их частное религиозное право (в случае, скажем, запрещения многоженства) создаст прецедент, который и в будущем не оградит их от подобных вмешательств, а это в конечном счете может привести к утрате специфики их религиозной общины, к насильственной ассимиляции с индусами. В поддержании такого рода опасений значительную роль играют религиозные организации типа «Джамаат-и ислами».
В связи с этим любопытно привести типичную для сторонников полигамии аргументацию. На семинаре, организованном индийским Институтом парламентских исследований в Дели (21–22 февраля 1969 года) и посвященном теме «Единый гражданский кодекс», ряд выступавших, и прежде всего основной докладчик Чагла — главный судья Бомбея, бывший министр центрального правительства (кстати, мусульманин), подвергли критике мусульманское частное право и требовали уничтожения полигамии. Член парламента С. С. Саид (штат Махараштра, партия Национальный конгресс) не согласился с их мнением и заявил примерно следующее: Никакое вмешательство в мусульманское право недопустимо, ибо последнее основывается на религиозных предписаниях Корана. Иными словами, закон дан богом и человек не, должен его менять. Полигамия не является институтом социально несправедливым, ибо, согласно исламу, многоженство допускается лишь при справедливом отношении ко всем женам. Наконец, существование его оправдывается тем, что мужчина может иметь от каждой жены сколько захочет детей, а возможности женщин ограниченны. С. С. Саид, видимо, упустил из виду, что в истории человеческого общества была, а в некоторых местах (и в Индии тоже) и сейчас сохраняется полиандрия.
На семинаре С. С. Саиду особенно резко возражали женщины. Они подчеркивали, что запрещение многоженства необходимо подкрепить изменением семейного права мусульман. Больше всего это касается развода, который по существу является прерогативой мужа (только по закону 1939 года в исключительных случаях инициатором может быть женщина). Иногда ему достаточно трижды повторить слово «талак»[22] (даже в отсутствие жены), чтобы стать свободным от супружеских уз. При таком «облегченном» способе развода женщина в любую минуту может оказаться брошенной, она нередко предпочитает оставаться одной из многих жен, нежели очутиться в унизительном положении разведенной.
Семейная организация намбудри и наиров, Колоссальное разнообразие обычаев и традиций, регулирующих семейное и наследственное право различных групп населения, обусловливает исходящее от прогрессивной общественности и женских организаций требование принять единый в масштабах всей Индии гражданский кодекс. Об этом говорилось на конференции Национальной федерации в Лакхнау, и те же вопросы были в центре внимания сессии Всеиндийской женской конференции в Чандигархе (декабрь 1968 года).
Во время пребывания в Керале я услышала об удивительных с позиции современного человека обычаях намбудри и наиров, двух из семидесяти двух основных каст штата.
Намбудри, включающие 8 % местных индусов, являются высшей кастой помещичьей аристократии. До недавнего времени собственность у них не дробилась и после смерти владельца переходила к единственному законному наследнику — старшему сыну. Это позволяло сохранить в одних руках крупные участки, предотвращая их деление. Только старший сын мог жениться на женщине своей касты (и иметь до трех жен), остальные должны были брать жен из более низких каст, обычно из касты наир. В результате такой практики большинство женщин намбудри лишались права на замужество и семью, оказывались обреченными на одиночество. Некоторые из них вступали в незакрепленные браком связи. Когда об этом становилось известно общине, их призывали на суд старейшин и предлагали назвать имя мужчины. Если им оказывался намбудри, его изгоняли из касты, причем показания женщины принимались на веру. Рассказывают, что лет двадцать назад какая-то женщина призналась в связи с семьюдесятью мужчинами. Община, естественно, оказалась в затруднительном положении, ибо по закону касты надлежало исключить всех нарушителей традиции.
Обычаи намбудри приводили к постепенному отмиранию самой касты, и члены ее, осознав опасность, ныне, как правило, не желают соблюдать их.
Другую высокую и влиятельную касту составляют коренные жители Малабарского побережья — наиры, которых насчитывается 2400 тысяч. По мнению историков, цивилизация наиров очень древняя и существовала еще до распространения здесь брахманизма{60}. Подобно кшатриям, они были воинами, имевшими большие земельные наделы. С появлением англичан общественные функции членов касты изменились, они стали землевладельцами и заняли ключевые позиции на государственной службе.
В прошлом главой семьи у них (таравад), включавшей мать, ее детей, братьев и сестер, детей ее дочери, детей ее сестер, считалась старшая из женщин, и ее слово было законом для прочих членов. Они совместно трудились и пользовались равными правами на имущество таравада. Позднее главенство перешло к старшему мужчине, но наследство по-прежнему передавалось только по женской линии (так называемая система марумакат-хаям), его получали дети сестры мужчины; жена и дети его никаких прав не имели.
21
В Иордании — в 1951 г., Сирии — в 1952 г., Тунисе — в 1957 г., Марокко — в 1958 г., Ираке — в 1959 г., Пакистане — в 1961 г.
22
Талак (букв, «освобождаться») включает несколько видов развода: собственно талак, ила, зихар, лиан, кхула, мубарат.