Изменение существующей системы образования не является для молодежи самоцелью. Ее волнует главным образом будущее{70}. По официальным материалам, число» безработных с высшим образованием достигает 1,6 миллиона, а в ближайшие семь лет вырастет до 6 миллионов{71}. В Бомбее и Тривандруме я была свидетельницей сидячей забастовки, которую организовали инженеры, не нашедшие применения своим знаниям. Естественно, что молодой человек еще на студенческой скамье хочет быть уверен, что ему будет обеспечена работа.
В 1967 году на очередном ежегодном собрании университета в Дели речь вице-канцлера неоднократно прерывалась возгласами: «Нам нужна работа, а не дипломы!»
Постепенно молодежь начинает осознавать, что не только (и не столько) система просвещения обусловливает рост безработицы. На конференции представителей 70 университетов Индии, проведенной совместно с министерством образования и Университетской комиссией, большинство молодежных лидеров высказались за необходимость радикальных сдвигов в социально-экономической сфере, они призывали к ограничению доступа иностранного капитала, развитию государственного сектора, к установлению правительственного контроля над торговлей и т. п.
Молодое поколение в Индии, как и во всякой другой стране, чутко реагирует на любые колебания политической атмосферы. Данные упоминавшегося уже социологического обследования свидетельствуют, что 63 % студентов стремятся быть постоянно в курсе политических событий, 48 % —хотят участвовать в политической жизни страны{72}. Каждый, кому довелось побывать в Индии в последние несколько лет, мог наблюдать чрезвычайно возросшую активность молодежи. Порой эта активность подогревается и используется различными партиями, интересы которых далеко не всегда соответствуют интересам нации в целом. Нередко юноши и девушки оказываются вовлеченными в религиозно-общинные конфликты или в столкновения, порождаемые языковыми, межрегиональными и иными противоречиями.
Быть или не быть английскому языку? В 1965 году истекал срок, предусмотренный Конституцией Индии (ст. 343) для постепенного перехода от английского языка к хинди как к языку общегосударственному. Осенью 1967 года, с опозданием на два года, вопрос о государственном языке и принятии соответствующего законодательного акта был поставлен на обсуждение парламента. Одновременно некоторые политические партии развернули широкую пропагандистскую деятельность. В Варанаси, куда я приехала в декабре того же года для участия в очередной сессии Индийского философского конгресса, мне бросилось в глаза почти абсолютное отсутствие вывесок, надписей, объявлений на английском языке. Оставшиеся были тщательно замазаны краской или перечеркнуты углем.
В Дели в течение некоторого времени было опасно пользоваться автомобилями и мотоциклами с английскими номерами. «Сторонники» хинди, в основном джансангховцы, переворачивали и даже сжигали их.
Между тем жители Юга, например штата Мадрас, останавливали железнодорожные составы, идущие с Севера, в знак протеста против хинди.
Решение языкового вопроса — одна из сложнейших проблем. Иностранцу трудно разобраться в этом по существу политическом споре. Те, кто отстаивает хинди, обосновывают это желанием освободиться об идеологической зависимости, неизбежной при сохранении английского в качестве языка государственной переписки, административной службы и, главное, школы. По их мнению, в нынешней ситуации без знания его невозможно продвижение по служебной лестнице. Интеллигенция, прежде всего научно-техническая часть, пользуется информацией из источников на английском языке, что определяет ее прозападную, вернее англо-американскую, ориентацию. Как утверждают многие из выступающих против английского, они хотят видеть его на положении лишь одного из иностранных языков, дабы индийцы имели возможность получать знания и информацию и за пределами англоязычного мира.
Нельзя не заметить и другую сторону антианглийской языковой кампании, а именно: проявление крайнего шовинизма, отличающего идеологию реакционных националистических партий типа «Джан сангх» и направленного часто не столько против иностранного засилья, сколько против нехиндиязычных, народов. По существу в этом отражаются социально-экономические и политические противоречия между отдельными группами национальной буржуазии, стремление добиться наиболее благоприятных позиций во всех сферах общественной и экономической жизни.
Безусловно, английский язык сыграл значительную роль в развитии современного образования и науки в Индии. Противники хинди выражают опасение, что отмена первого затормозит научно-технический прогресс в стране, ибо в хинди недостаточно разработана научная терминология. Однако нельзя отказать в правоте тем, кто-считает ошибочной широко распространенную точку зрения, согласно которой лишь английский язык способен приобщить человека к знаниям.
Более полугода (с конца 1968 по июль 1969 года) лихорадило Андхра Прадеш, главным образом столицу штата — Хайдарабад и районы Телинганы. Создавалось впечатление, что зачинщиками волнений были студенты. Османского университета: они блокировали дороги, сжигали автобусы, уничтожали общественное имущество, ломали университетское оборудование. В первых числах декабря 1968 года я была в командировке в Хайдарабаде, и меня просили в связи с 50-летием Османского университета передать его вице-канцлеру д-ру Редди поздравления и подарки Бакинского университета. Задача оказалась не из простых — продвижение по дороге в университетский городок было сопряжено с опасностью. Только после того как полиция сообщила, что у демонстрантов «перерыв», я смогла встретиться с вице-канцлером.
В — основе событий в Андхра Прадеше лежали прежде всего противоречия между двумя группами буржуазии народа андхра, борьба различных партий за политическую власть. Реально существующее недовольство молодежи положением дел в штате было умело использовано профессиональными политиками, которые направляли ее действия, финансировали и подстрекали к хулиганским выходкам и насилию. События приняли такой оборот, что не обошлось без вмешательства центрального правительства, президента и армии.
Гуру современной молодежи. Влияние политических лидеров на умы и настроения юношества иногда сравнивают с влиянием гуру на своих учеников. Авторитет наставников, от которых индусы по традиции получали религиозные знания, жизненную мудрость, моральные наставления, в недалеком прошлом был так велик, что ежегодно в честь их устраивали Вьяса, или гурупуджу, — прототип современного Дня учителя[23].
Гуру сажали на специальную подстилку на полу, пан-дит читал соответствующие мантры, а затем ученики посыпали голову наставника лепестками цветов и раскрашенным рисом, на шею надевали цветочную гирлянду, на лоб наносили сандаловый порошок. Вся церемония напоминала молебен, разница заключалась лишь в том, что и данном случае место идола из дерева, камня, металла или папье-маше занимал живой человек.
После молитвы гуру угощали приготовленными для него сладостями, он же в ответ благословлял своих учеников.
К гуру причисляли не только тех, кто читал веды и мантры, но и преподавателей танцев, музыки, знахарей, избавляющих от укусов змей и скорпионов, и т. д. По существу это был наставник, который учил тому, что принято было узнавать только из устного источника.
В наши дни институт традиционных гуру постепенно отмирает. Теперь их роль часто выполняют политические лидеры, слову которых молодежь внемлет, примеру которых пытается следовать. Хорошо, если такой лидер — человек — высоких моральных качеств, просвещенный и волевой, ну а если он просто интриган и авантюрист… К сожалению, молодые люди не всегда умеют отличить одного от другого. Еще в студенческие годы, участвуя в выборах студенческих советов, в «студенческих правительствах», они пробуют подражать политикам.
23
Вьяса — имя мудреца, по преданию составителя вед, «Махабхараты» и пуран, гуру всех гуру. Первоначально этот праздник, отмечавшийся в день полнолуния месяца асадха (с 15 июня по 15 июля), посвящался исключительно Вьясе, но позднее он стал днем гуру, которому ученики поклонялись как божеству.