– Ты что с лицом сделала?!
– А что с моим лицом? – невинно спросила Снежана, подойдя вплотную.
Тина отпрянула назад:
– Тебе в больницу надо! Там же гноится все!
– Ага, – беззаботно развалилась на диване Калинкина, закинув ногу на ногу. – То-то врачи удивятся, когда начнут мне эту резину обрабатывать.
Володина от удивления открыла рот и молча хлопала ресницами, а Снежана спокойно взялась ногтями за щеку, дернула вверх и показала ей кусок какого-то пластичного материала. Кожа на лице ее при этом оказалась совершенно гладкой и чистой.
– Круто, да? Это мне тетушка подогнала.
Тетка Снежаны работала гримером в одном из театров, и девочка, росшая без матери, с ранних лет проявляла интерес к такого рода вещам.
– Да уж… – пробормотала Тина, все-таки с опаской глядя на субстанцию в руке Снежаны. – И куда ты такая нарядная? Тебя ж за квартал видно.
– А попробуй меня узнать, когда я это сниму, а волосы уложу иначе, – фыркнула Снежана. – Это ж элементарно – люди запоминают что-то броское, то, что в первую очередь бросается в глаза. Шрам, родимое пятно, дурацкую шапку, вычурные ботинки, брошку на пальто. И потом очень сложно вытянуть из них еще какие-то приметы, кроме этого визуального шума.
Возразить против Тине было нечего, этим простым, но действенным приемам учили еще в Университете МВД, а Снежана просто добавила к этому умение отлично гримироваться. Словом, со временем Тина уже не жалела, что взяла ее на работу.
Именно Калинкиной Вовчик теперь хотел поручить слежку за Инарой Васильевной Сомовой, чтобы не светиться пока самим. Он почему-то хотел оттянуть этот момент как можно дальше, и Тина была с ним согласна. Осталось только уговорить Снежану прервать небольшой отпуск, который они дали ей всего неделю назад.
– Минимум инфы, – вздохнула Тина, отодвигая ноутбук.
Был уже совсем поздний вечер, они недавно вернулись домой, и теперь Добрыня колдовал над плитой, готовя что-то на ужин, а Тина пыталась найти в интернете какие-то упоминания о духовнике Василии и его монастыре.
– Совсем-совсем?
– Ну, во всяком случае там, где я искала. Не люблю этих мутных батюшек. Но тут хорошо другое – раз ничего почти нет, то к православию явно не относится. Иначе все пестрело бы проповедями, откровениями и всем вот этим дивным.
– А не хочешь попробовать поискать пока территориально?
– Вов, ну как? – Тина подперла кулаком щеку и наблюдала за тем, как виртуозно муж добавляет специи из разных баночек, кажется, даже на них не глядя. – Забить в поисковик «к какому духовнику можно уехать из города N»?
– А ты попробуй, – невозмутимо отозвался он. – Иногда самые глупые идеи оказываются самыми рабочими.
– Ты долго еще? – кидая тоскливый взгляд на плиту, спросила Тина. – Очень есть хочется…
– Минут пять потерпи. Снежанка, кстати, написала, согласна выйти, но просит потом возможность догулять.
– Я не возражаю. Мы просто сейчас без нее вряд ли справимся. Ты, скорее, прав, что не хочешь наши лица светить этой Инаре Васильевне. Когда второй человек говорит, что она не так проста, всякое может быть. Вдруг придется другую легенду выдумывать…
– Ну, вот как раз Снежанка за ней и походит, посмотрит, чем живет и дышит наша бабуля, которая, судя по отзывам, вовсе не божий одуванчик, хотя очень пытается, – хохотнул Добрыня. – А вообще, хорошо бы, чтоб не пришлось лезть в этот монастырь, не нравится мне что-то в этом деле.
– А ты думаешь, что лезть придется?
– Надеюсь, что как-нибудь избежим, но ты ведь знаешь, что в нашем деле никогда ничего не идет так, как планируешь. Все, Тинка, неси тарелки, у меня готово.
Решение поехать на консультацию к Николаю Петровичу Садыкову пришло ей ночью. Тина даже проснулась, села и потрясла головой – настолько реальным показался сон, в котором она опять оказалась на кафедре религиоведения Университета МВД и внимательно слушает лекцию о возникновении псевдорелигиозных культов в России.
– Ну ведь точно – Садыков же! – пробормотала она, спуская ноги с кровати и тихонько, чтобы не разбудить спящего рядом Вовчика, направляясь в кухню. – Уж он-то наверняка все об этом знает, сможет хотя бы направление задать.
Часы показывали половину пятого, можно было еще поспать, но Тина знала – стоит лечь, и промучается без сна, устанет сильнее, чем от недосыпа. Потому лучше сварить кофе и еще раз прошерстить интернет на предмет упоминаний о духовнике Василии.
Ноутбук так и стоял на подоконнике, куда она закинула его вчера, отправляясь спать, это было непременным условием, выдвинутым мужем, – не тащить работу хотя бы в спальню, если уж по какой-то причине все-таки пришлось брать ее домой. Сам он тоже никогда не брал свои гаджеты в кровать, так они договорились с первых дней совместной жизни. И в этом, как сейчас понимала Тина, был резон – так они принадлежали друг другу, разговаривали на отвлеченные темы, а не утыкались каждый в свой экран.