— Разве у нас мало денег, папа? — бросила я небрежно, так что отец немного опешил.
— Ого, так сильно понравился этот английский хлыщ?
Я молчала. Отец продолжил.
— Послушай своего отца, Киара, он если и женится, то только на самой выгодной для себя партии. Дочь лаосского плантатора может и не плохой вариант, но думаю, он ищет кого-то побогаче. Его бизнес только начал расти, много рисков, стабильная финансовая подушка — вот что ему сейчас нужно больше всего.
Бесполезно спорить с отцом, потупив взор, я рассматривала узор на веере. Пусть думает, что хочет. Я помнила тот горячий взгляд серых глаз. Его невозможно спутать, это на уровне древних инстинктов. Я знала, что понравилась мистеру Фейну. Сильно понравилась.
Вошла Джия и замерла в дверях, не ожидая застать здесь отца.
— Что застыла? — бросил грубо отец. — Проходи. Поговори с сестрой. Вразуми, как старшая сестра.
На лице Джии отразилось недоумение, и она перевела взгляд на меня.
— Ты знаешь, что тот англичанин, с которым ты весь обед флиртовала, и есть тот, кто убил тигра?
От слов отца Джия смутилась.
— Это правда, Киара? — спросила она.
Я кивнула.
— И почему женщинам нравятся мерзавцы? — бросил резко отец, выходя. — Как только поправишься, поедешь со мной благодарить его.
От услышанного так и подскочила в кровати.
— Зачем это, папа?
— Он спас мою дочь, значит я у него в долгу. А Эдмонд Марэ никогда ни у кого не остается в долгу, тем более перед англичанами.
Открыл дверь и вышел.
— Киара, ты как? — спросила Джия, подходя ко мне. Одета она была в модное, восточного шелка платье с заниженной талией мятно-зеленого оттенка, отчего ее глаза казались еще ярче. — Это правда, что сейчас сказал отец? Эдвард Фейн спас тебя от тигра?
— Да, это был он, — отвечаю и смотрю на нее.
— Он очень красив, — говорит, немного погрустнев. — И молод, в отличие от мистера Томпсона.
Сердце сжалось, я взяла тонкую руку сестры.
— Как все прошло?
— Все плохо, — отвечала Джия дрогнувшим голосом. — Мистер Томпсон не отходил от меня ни на шаг, садился рядом, даже предложил приехать к нему в гости на виллу под Сайгоном.
— Он, наверное, толстый и с плешью на голове?
Сестра грустно улыбается моим словам и качает головой.
— Да нет, выглядит неплохо. И не дашь пятьдесят два. В целом произвел приятное впечатление. Но все равно, Киара, он такой старый, всего на два года младше отца.
Джия достала из сумочки платок и поднесла к глазам, а я бросилась обнимать ее и осыпать поцелуями.
— Джи! Не плачь, прошу тебя! Хочешь, ты выберешь себе мистера Фейна? Если он тебе так понравился. Только не плачь.
Хрупкие плечи Джии мелко дрожат, от слез потекла тушь. Я не перестаю ее целовать, пока она наконец не начинает смеяться.
— Киара, перестань! Перестань! Ты словно маленькая обезьянка!
— Не перестану, пока не прекратишь плакать! — упрямо заявила я.
Лицо Джии все раскраснелось, прическа растрепалась. Мне так хотелось, чтобы она была счастлива!
— Лучше расскажи про то, что с тобой произошло возле леса? Как мистер Фейн спас тебя?
Я отвела глаза. Сестре же он тоже понравился. Но Джия успела заметить мой взгляд и нежно убрала прядь с моего лба.
— Английский лорд? Хм, неплохо. Будешь приезжать ко мне в Нью-Йорк?
Меня всю объял трепет и страх от этих слов.
— Что ты! — воскликнула я, отстраняясь и вспыхивая до корней. — Мы и не разговаривали толком, а ты уже говоришь о таком!
И я рассказала Джии все, что произошло.
— Но почему ты сразу не заговорила с ним по-английски или на французском? — дивилась сестра.
— Не знаю. Я растерялась, и потом мне просто понравилась эта его настойчивость в общении.
Джия задумалась. Это история произвела на нее сильное впечатление.
— Да уж. Вот он удивиться, когда узнает, кто ты на самом деле. Но Киара, это же встреча, как в романах!
Но я не разделяла ее энтузиазма.
— Не знаю, вдруг он решит, что я намеренно его обманывала?
— Да брось ты. Если мужчине по-настоящему нравится женщина, он будет готов простить ей многое, — успокоила сестра.
Мы болтали с ней до поздней ночи. Джия рассказывала про прием, о гостях, о том, что ходят тревожные слухи с Вьетнама о бунтах и убийствах французских офицеров.
— Адмирал Бушар сказал, что всех преступников уже казнили, — продолжала Джия. — Может наконец-то они успокоятся.
— Будем надеется, — я пожала плечами. Меня мало волновали всякие бунты, политика и финансы. Зато я с живым интересом слушала об Эдварде Фейне.