— Ничего страшного, — сказал Лу Цзяньчи. — Ли-сюн, если не гнушаетесь моей компании, может, вместе сходим?
“Ли Э-э” радостно согласился.
Глава 69. Охотничья деревня
На востоке деревушки находился пруд, на берегу которого стояло тёмное здание, совершенно не похоже на глинобитные дома: сложено из чёрного кирпича, коньки крыши — в виде тигриных голов, покрытых зелёной глазурью, на воротах из красного дерева вырезаны восемь триграмм. Хотя уже стемнело, Лу Цзяньчи ясно различил на дверях слой пыли толщиной в цунь.
— Похоже, закрыто уже давно, — сказал Лу Цзяньчи. — Но странный какой-то постоялый двор.
Пусть он и недолго бродил по цзянху, но никогда не видел, чтобы на воротах гостиницы вырезали восемь триграмм, да к тому же чтобы она была с чёрными стенами и коньками в виде тигриных голов, покрытых зелёной глазурью. Постоялый двор выглядел надёжно построенным и роскошным, но как же вышло, что он закрыт и не принимает гостей? Если потому что гостей было слишком мало, то в этой глуши и так людей немного, зачем кому-то выбрасывать столько денег на ветер, чтобы построить настолько великолепный, изукрашенный постоялый двор?
“Ли Э-э” потянул руку к дверному кольцу, и едва постучал, как двери слегка качнулись — они были не заперты.
— Похоже, здесь давно никто не жил.
— Внутри что-то шевелится. — Лу Цзяньчи осторожно толкнул, двери медленно распахнулись, и в лунном свете они увидели, как во все стороны с писком разбегаются крысы. Простые деревянные столы и стулья по-прежнему стояли в темноте главного зала, отбрасывая на пол тени — легко представить, как оживлённо здесь было когда-то. Раздался звонкий перестук, Лу Цзяньчи поднял голову — наверху висел с десяток бамбуковых дощечек по три цуня длиной, закачавшихся от движения воздуха, когда открылись двери. На каждой дощечке чертами разной толщины было вырезано одно слово — “призрак”.
Прохладный ночной ветер ворвался в открытые двери и поднял пыль со столов и стульев, создав целую пылевую завесу, “Ли Э-э” и Лу Цзяньчи переглянулись, невольно почувствовав, как в душу потихоньку проникает холодок. В тишине ветхие занавеси постоялого двора чуть колыхнулись, и на стене показались смутно различимые крапинки.
Чёрные пятнышки — неужели это следы высохшей крови? Лу Цзяньчи сжал в руке меч, собрал истинную силу и медленно шагнул вперёд.
— Герой Лу… — смущённо позвал за его спиной “Ли Э-э”. — Почему бы не вернуться днём?..
Лу Цзяньчи тихонько шикнул, сосредоточенно прислушиваясь — в глубине постоялого двора что-то двигалось, но не разобрать, человек ли это, как будто где-то внутри слабо шевельнулось что-то тяжёлое, возможно, поскрипывал от времени платяной шкаф или кровать. С мечом в руках он стремительно, словно кошка, проскользнул по главному залу и рукоятью осторожно отодвинул колыхавшуюся от ветра занавесь. “Ли Э-э” не хотел заходить внутрь, но видя такое дело, некоторое время поколебался, вздохнул и всё же последовал за ним.
Присмотревшись, они увидели на стене галереи, ведущей во внутренний двор, несколько десятков тёмно-красных пятнышек, похожих на следы крови, как будто перед ней размахивали чем-то окровавленным. Лу Цзяньчи, будучи опытным мастером меча, подумал про себя: следы крови короткие и беспорядочные, значит, рана была нанесена не мечом, но судя по высокой скорости, с которой разлетались брызги, если это и правда кровь, то раненый вряд ли выжил. Что за невероятная история произошла на этом странном постоялом дворе?
“Ли Э-э” приблизился и бросил взгляд на стену.
— Что это?
Лу Цзяньчи пригляделся.
— Это…
Между пятнами к стене прилипло что-то мелкое и коричневое, Лу Цзяньчи долго всматривался в недоумении.
— Похоже на осколки… — пробормотал “Ли Э-э”.
Лу Цзяньчи кивнул.
— Но от чего?
“Ли Э-э” украдкой бросил на него взгляд, как будто удивился, хотел что-то сказать, но промолчал, а потом снова вздохнул.
— Чем бы ни были эти пятна, короче говоря… в галерее ничего нет.
Галерея и в самом деле пустовала и, кроме нескольких десятков пятен на стене, в ней ничего не было. Лу Цзяньчи прошёл по галерее, которая вела к большому внутреннему двору, навстречу поднимались тени — бледные лучи света проходили сквозь ветви двух огромных высохших деревьев, падая на силуэты людей как гигантская паутина. Рядом с деревьями имелся колодец, ведро сохранилось в целости. Во дворе было восемь дверей, а на втором этаже — четыре, всего двенадцать гостевых комнат, четвёртая дверь наверху приоткрыта — и как будто уже давно.