— Но я голоден.
Гнев Бай Цяньли ещё не утих, но целитель с довольным видом вышел из здания. Ван Баши уже успел вернуться, пожарить яйца и приготовить обед. Бай Цяньли злобно смотрел, как эти двое, радостно усевшись за стол, съели по миске риса с капустой и жареными яйцами. Он так вышел из себя, что не стал есть, но Ли Ляньхуа его и не заставлял.
Глядя, как он ест, Бай Цяньли чуть не сошёл с ума, но местонахождение Фэн Сяоци было известно только Ли Ляньхуа, и если он хотел есть и отказывался говорить, нельзя же было заставить его выплюнуть еду? Он с трудом дождался, когда целитель расправится со своей миской.
— Ван Баши, — позвал Ли Ляньхуа.
— Я спросил Сань Гуая, он… он… — почтительно заговорил тот, как человек чуткий, чуть поколебался, но всё же осторожно и честно ответил: — Похоже… напуган, он сказал… у него дома.
— Идём, — с улыбкой сказал Ли Ляньхуа, поставив чашу.
Едва сдерживая гнев, Бай Цяньли следовал за Ли Ляньхуа — тот чем дальше шёл, тем больше отклонялся с дороги, пока наконец пошатываясь не вошёл в ветхий дворик. Бьющий в нос запах сразу выдавал скотобойню.
Во дворе сидел, оцепенело уставившись в пространство, рослый мужчина крепкого телосложения. Заметив, что кто-то заходит, и в особенности завидев ослепительные золотые одеяния Бай Цяньли, он перепугался так, что задрожал всем телом.
— Сань Гуай?
— Кто вы? — остолбенело уставился на него верзила.
— Я — дагэ Ван Баши, — сверкнул улыбкой Ли Ляньхуа.
В глазах Сань Гуая вернулся проблеск разума.
— Вы дагэ Ван Баши, но… почему вы такой молодой?
— Мне нужно кое о чём вас спросить, — кашлянул Ли Ляньхуа, продолжая улыбаться.
На лице Сань Гуая снова отразился страх, но в то же время и как будто капелька радости.
— Ван Баши сказал, что вы небожитель среди людей… спасающий жизни…
— Не бойтесь, Сань Гуай, — мягко произнёс Ли Ляньхуа. — Вы славный человек, умный и смелый, ничего плохого не сделали, и пока я здесь, никто не станет вас напрасно обвинять.
Он был одет в серое и выглядел скромно, внешностью не дотягивал до “небожителя” с благовещих облаков, с манерами бессмертного и телом даоса, но выражение его лица было тёплым, а речь — не громкой, но и не тихой, лишённой как нажима, так и бахвальства. В конце концов, Сань Гуай немного поверил.
— Я… я… — помявшись, заговорил он.
Не успел он ничего сказать, как из-за стены вылетел меч по направлению прямо к горлу Сань Гуая! Потрясённый, Бай Цяньли взмахнул золотым крюком, со звоном парируя. Вот только когда оружие столкнулось, его правую руку пронзила боль, по ладони потекло тёплое — из “пасти тигра” хлынула кровь, боевое мастерство нападавшего было столь высоким, что он не смог отбить удар!
Ли Ляньхуа уже схватил мясника и стремительно оттащил его на три шага подальше. Перед ними стоял незнакомец в чёрной одежде и маске, с длинным мечом в руке, от него веяло холодом, глаза за повязкой сверкали льдом и были полны злобы. Ли Ляньхуа загородил собой Сань Гуая.
— Господин Цзинь, что следует делать, когда неожиданно напали?
Из рукава Бай Цяньли вылетела стрела, взорвавшись в воздухе пурпурным фейерверком — условный сигнал союза “Ваньшэндао”, который означал, что они подвергались атаке и звали на помощь. Деревня Цзяоян была крохотной, так что как только фейерверк взорвался, послышался топот, люди запрыгнули во двор и вскоре окружили их.
Человек в чёрном и в маске не выпускал из рук меча, невозможно было понять, что он испытывает. Бай Цяньли дождался, пока соотношение сил “Ваньшэндао” среди присутствующих достигнет семи-восьми к десяти — с расчётом на то, что даже если человек в маске в самом деле такой выдающийся мастер, всё равно с ними не справится, и только тогда холодно заговорил.
— Кто вы такой? По какой причине подняли руку на человека?
Одетый в чёрное человек в маске не ответил, продолжая стоять словно отлитая из меди башня.
В этот момент Сань Гуай вдруг ткнул пальцем в его сторону.
— Вы… Вы… — Он неожиданно выскочил из-за спины Ли Ляньхуа. — Это вы… Это вы…
— Он что? — протянул руку Ли Ляньхуа, останавливая его.
Глаза Сань Гуая мгновенно налились кровью, его добродушное лицо исказилось звериной злобой.
— Это он… убил их…
Бай Цяньли был потрясён — Фэн Сяоци и правда погибла? Неужели Сань Гуай был этому свидетелем? Если Фэн Сяоци мертва, то где её тело? И кто такой этот незнакомец в маске? Хоть он и резко спросил “Вы кто такой?”, но когда пригляделся внимательнее, осанка и манеры человека в чёрном показались знакомыми, и его охватил необъяснимый ужас.