Однако Ли Ляньхуа вежливо улыбнулся прибывшему, словно он всегда был человеком образованным и воспитанным.
— Юный герой Шао.
— О! — воскликнул Фан Добин, услышав слова “юный герой Шао”. Так это же Шао Сяоу, ученик Фэн Цина из “Ваньшэндао”, негодяй, который знал, что его наставник — человек недостойный, а шимэй сбежала к любимому, но притворялся, что ничего не знает. — Оказывается, ты такой толстяк.
Белокожий и румяный толстяк не спеша устроился на стене поудобнее.
— “Печальный господин” Фан Добин так знаменит, а оказывается, такой тощий.
Фан Добин дважды фыркнул и закатил глаза к небесам — да я яшмовое дерево на ветру, грациозный и элегантный, разве можно опускаться до споров с парой маньтоу? Он нарочно не стал сердиться, а несколько раз оглядел Шао Сяоу.
— Юный герой Шао знаменит своим мастерством, какое же дело привело тебя во дворец Великой добродетели?
Шао Сяоу с безразличием посмотрел на него, тоже смерил взглядом и покачал головой.
— Ты слишком заурядный, безнадёжно… — Неожиданно он прикрыл рукавом улыбку и проговорил странным визгливым голосом: — Моё настоящее имя — “Сююй”*, если не желаешь звать меня героем, можешь называть так.
Сююй — “прелестная яшма”
Фан Добин закашлялся, и, поперхнувшись, едва не задохнулся насмерть. Ли Ляньхуа прикрыл лицо и вздохнул.
— Если хочешь называеть его толстяком, зачем обращаться к нему как к герою.
Фан Добин насилу сделал вдох. Шао Сяоу расхохотался и соскочил со стены.
— Он такой тощий, если я разозлю его ещё сильнее, не задохнётся насмерть?
— Ах, Сююй! — причудливо тонким голосом протянул Фан Добин. — Зачем же барышне перелезать через стену, чтобы войти сюда?
Шао Сяоу ткнул толстым пальцем в сторону Ли Ляньхуа.
— Вот он сказал, что будет проводить здесь обряд, и для этого попросил меня поймать тысячелетнего лиса-оборотня. Я с большим трудом и в поте лица изловил одного, а он, как тебя увидел, обо мне и позабыл.
— Мне сказали, что искусство заклинателя Люи прокладывает дорогу даже к божествам, а оказывается, у него был подельник, — холодно сказал Фан Добин.
— Давайте сначала выпьем, — вежливо улыбнулся Ли Ляньхуа, не меняясь в лице.
Он распечатал кувшин вина, предназначенного “тысячелетнему лису-оборотню” и разлил по трём чашам. Шао Сяоу не церемонясь выпил, провёл по губам языком и с отвращением сплюнул.
— Слишком терпкое.
Фан Добин покосился на существо у него в руках.
— Что это ещё за лис-оборотень?
Шао Сяоу бросил животное на землю.
— Ли Ляньхуа сказал мне поймать для него лисицу, я в горах ни одной не нашёл, и вдруг изловил вот эту тварь.
Опершись щекой на руку, Ли Ляньхуа смотрел на пушистое существо. Фан Добин взглянул на “лиса-оборотня” с презрением.
— Это… это же явно собака.
И в самом деле, существо, покрытое рыжей шерстью, с обмякшими конечностями и едва не испустившее дух, оказалось собакой.
Как ни посмотри, это местная собака, и на вид совершенно такая же, как и другие местные собаки.
Ли Ляньхуа задумчиво потёр щёку.
— Э-э-э… неужто тысячелетний лис-оборотень вступил в связь с собакой?.. — пробормотал Фан Добин.
Шао Сяоу выглядел довольным собой и не испытывал ни тени стыда.
— Подумайте, ведь тысячелетняя лисица, влюбившись в дурацкого студента, превратилась в красавицу, ну а этот тысячелетний лис, полюбив собаку, разве не превратился бы в кобеля? Что тут удивительного?
— Скверно, скверно… — пробормотал Фан Добин. — Этот лис-оборотень не только собака, так ещё и кобель.
— Кхе… — наконец кашлянул Ли Ляньхуа, разглядывая едва живого “тысячелетнего лиса-оборотня”. — Говорят, у местных диких собак отличный нюх.
Фан Добин, бормотавший что-то на полудохлой собакой, вдруг поднял голову.
— Что ты сказал?
Глазки Шао Сяоу тоже вдруг загорелись.
— Я подумал… — медленно заговорил Ли Ляньхуа. — Что, если собака сможет привести нас туда, где Лу Фан добыл накидку…
— Точно, точно! — с горящим взглядом подскочил Фан Добин. — У собак острый нюх, накидка у меня, если пёс сумеет отыскать, откуда она взялась, может, мы узнаем, что это за тайна!
— Вот только… — покосился на него Ли Ляньхуа.
— Я сбегаю за накидкой! — всё радовался Фан Добин.