Присев на корточки, Ли Ляньхуа внимательно осмотрел следы.
— Сложно сказать, и нельзя поручиться, что испугался просто прохожий.
Фан Добин сделал несколько шагов вдоль цепочки следов.
— Странно, отпечатки уменьшаются.
Шао Сяоу тоже зажёг запал и вместе с Ли Ляньхуа осветил отпечатки на земле.
Следы на тропинке тянулись с травы, и поначалу были чёткими — когда этот человек проходил через заросли, кровь Ли Фэя явно была ещё свежей, сложно сказать, был ли он уже мёртв к тому моменту. Всего следов было пять-шесть, и расстояние между теми, что вели из рощи, увеличивалось — можно представить, как, наткнувшись на висящий труп, человек побежал со всех ног.
Но после пятого-шестого следы ног исчезали.
Как будто кто-то со всех ног мчался по тропинке и неожиданно испарился.
От места, где заканчивались следы, до границы рощи оставалось ещё десять чжанов. Даже непревзойдённый мастер не преодолел бы такое расстояние одним прыжком, так куда же подевался этот человек? А недалеко от последних отпечатков виднелись свежие пятна крови.
Эти пятна напоминали цветы сливы размером с небольшую чашечку, и оставил их явно не человек. Следы крови были лёгкие, и кроме места, где она пропитала землю, их почти нигде не было. Судя по следам, какое-то существо прошло через заросли и покинуло рощу.
— Несносный… Ляньхуа… — Фан Добин неестественно хохотнул. — Это ведь не может быть… настоящий лис-оборотень?..
Шао Сяоу изо всех сил схватился за волосы — отпечатки ног человека внезапно превращались в следы неведомого существа, и правда создавая такое впечатление.
— Что бы это ни было, следы тысячелетнего лиса-оборотня такими большими быть не могут, — покосившись на кровавые отпечатки, серьёзно сказал Ли Ляньхуа.
Когда небо посветлело, о внезапном убийстве Ли Фэя немедленно доложили в Судебную часть* и Приказ Великой справедливости, “двое Неподкупных”, Бу Чэнхай и Хуа Жусюэ получили высочайшее повеление спешно вернуться ко двору и тщательно расследовать это дело.
В ведении Судебной части находились соблюдение уголовных и общеобязательных установлений, проверка проведенных расследований и утверждение приговоров, контроль за соответствием исполнения наказаний закону, вынесение справедливых судебных решений и наблюдение за содержанием арестованных.
Хуа Жусюэ находился далеко в Шаньси и не мог быстро приехать, однако Бу Чэнхай по случаю был в столице и, получив известие, ещё до рассвета прибыл в рощу, где убили Ли Фэя.
Тот, глядя на него с теплотой и всем видом выражая праведность, очень ответственно рассказал ему о беспорядках, которые учинил лис-оборотень во дворце Великой добродетели.
— А вы… и вы… — Бу Чэнхэй устремил взгляд на Фан Добина, затем перевёл на Шао Сяоу. — Собственными глазами видели этого тысячелетнего лиса-оборотня?
Фан Добин закивал. Шао Сяоу, обхватив голову руками, чуть попятился. Растолстев, этот человек редко показывал свой ум, ведь все толстяки — тугодумы, и стоит кому-то стать толстым, как его невольно начинают считать “тугодумом”, а от “тугодума” недалеко и до “тупого”. Поэтому опытный и жёсткий Бу Чэнхай больше обращал свой острый взгляд на Фан Добина, чем на Шао Сяоу.
— Видели, видели, — поспешил заверить Фан Добин. — Когда заклинатель совершил обряд, сжёг талисман и воткнул меч из персикового дерева, небо затянуло тучами, засверкали молнии, загремел гром, из мириадов потоков тёмной ци соткался невиданный оборотень… Ох! Это было потрясающее зрелище…
У Бу Чэнхая и так лицо было недоброе, а от этих слов ещё больше потемнело.
— А вы? — бесстрастно посмотрел он на Шао Сяоу.
— Я… Я? — Шао Сяоу держался за голову. — Вчера вечером… Нет-нет-нет, то есть, вчера, когда солнце ещё не село, я заснул в роще и проспал слишком долго. Посреди ночи вдруг раздался какой-то шум, я проснулся от испуга и увидел этих господ… А лис-оборотень… Ох, господин… — Он вдруг бросился к ногам Бу Чэнхая, вцепился ему в штанину и пронзительно запричитал: — Я ни в чём не повинен, я ничего не знаю, просто задремал здесь, а этот… Господин Ли не имеет ко мне никакого отношения… На мне восьмидесятилетняя матушка и трёхлетний сын, а жена сбежала с монахом, я безвинно пострадавший…
Фан Добин посмотрел на него в восхищении, однако на Бу Чэнхая воззвания к небу и битьё лбом о землю впечатления на произвели.