Фан Добин на миг окаменел, а потом подскочил на месте.
— Я вернусь домой и расспрошу отца.
— Верно, верно, — закивал Ли Ляньхуа. — Поспеши.
Фан Добин умчался, так и не вернув верительную бирку Бу Чэнхаю.
Как только молодой господин Фан удалился, Бу Чэнхай тихонько перевёл дух. Ли Ляньхуа усмехнулся ему из камеры. Через некоторое время Бу Чэнхай всё-таки тоже слабо улыбнулся.
— Много лет ни с кем не сражался, правда так смешно, что ли?
— Молодой господин Фан в самом расцвете сил, — вздохнул Ли Ляньхуа. — Можете злить его, пока не начнёт топать ногами, но не доводите до неистовства.
Окаменев лицом, Бу Чэнхай не ответил, снова помолчал и медленно выдохнул.
— Император вызвал в столицу этих пятерых, потому что восемнадцать лет назад они жили здесь. Лу Фан, Ли Фэй, Чжао Чи и Шан Синсин в то время были молоды, выучились простым приёмам боевых искусств и служили по сменам солдатами в императорском дворце. Впоследствии император сократил лишних солдат и военачальников, этих четверых исключили из списков личного состава по причине недостаточного возраста, все они забросили военное дело, сдали экзамены на учёные степени и стали чиновниками.
— Служили во дворце по сменам… — Ли Ляньхуа медленно сделал полукруг по камере. — А помимо этого? По какой причине их имена могли остаться в записях восемнадцатилетней давности?
Восемнадцать лет назад император сократил раздутые войска, из личного состава выбросили сотни и тысячи человек, почему же записали имена именно этих людей?
— Эти четверо тогда нарушили закон, — сказал Бу Чэнхай. — Совершили несколько мелких краж… — Он сделал крохотную паузу. — Дворцовым управлением тогда заведовал старший евнух Ван Гуйлань, всем известный как дедушка Ван.
Ли Ляньхуа кивнул. Ван Гуйлань был старшим дворцовым евнухом, который прислуживал покойному императору. Двадцать два года назад прежний император скончался, дедушка Ван стал прислуживать нынешнему, и все восемь лет после восшествия нынешнего императора на престол его положение оставалось блестящим вплоть до самой кончины. Ван Гуйлань, хоть и завоевал благосклонность двух императоров, слыл поистине жестоким по характеру. Он не отличался ни жадностью, ни, естественно, распутством, и не превышал свои полномочия, однако стоило кому-то во дворце, совершив незначительный проступок, попасть к нему в руки, он мог шкуру содрать с нарушителя. Поскольку Лу Фан с товарищами в те годы были молоды и неопытны, оказаться в лапах Ван Гуйланя наверняка было мало приятного.
Однако евнух Ван наказывал многих, почему же император обратил внимание на этих людей?
— Дело даже не было серьёзным, но записи о них отличаются от остальных, — помолчав, сказал Бу Чэнхай.
Ли Ляньхуа внимательно слушал, не издавая ни звука.
— Согласно записям Дворцового управления, дедушка Ван приказал связать этих людей, подвергнуть наказанию сорока большими палками, а затем бросить в колодец, — после ещё одной долгой паузы продолжил Бу Чэнхай.
— Бросить в колодец? — опешил Ли Ляньхуа. — Разве это не утопление?
Бу Чэнхай на миг застыл со смущением на лице, а затем медленно кивнул.
— В принципе, это следует считать утоплением.
Глядя на него, Ли Ляньхуа не удержался от сухого смешка.
— Неужели они не только выжили, но и, превратив воду в пар, выбрались из колодца?
Лицо Бу Чэнхая окаменело.
— В записях Дворцового управления говорится, что на следующий день эти четверо как ни в чём ни бывало “встали в строй, не проявив ничего странного ни речами, ни поступками”.
— Возможно, они прекрасные пловцы, поэтому для них не было чем-то сложным выжить, оказавшись в колодце, — поспешно вставил Ли Ляньхуа.
Бу Чэнхая совсем перекосило.
— Их бросили в колодец связанными по рукам и ногам… После этого во дворце их боялись, вот почему их исключили из личного состава под тем предлогом и отправили служить народу.
— Как то, что эти четверо воскресли из мёртвых, связано с Пагодой блаженства? — вздохнул Ли Ляньхуа.
— Их расспрашивали, как же они выбрались из колодца. Он утверждали, будто попали в обитель бессмертных, где слитки золота устилают пол и повсюду сверкают жемчужины, неожиданно их раны исцелились, а когда они проснулись, то оказались в своих комнатах.
— Даже если так, почему император решил, что они связаны с Пагодой блаженства? — удивился Ли Ляньхуа.
Со слегка горькой усмешкой Бу Чэнхай кивнул.