— Как тебе мой удар в доме Лю Кэхэ?
— Смело можно назвать потрясающим, даже Ян Юньчунь восхитился, — честно похвалил он.
— Похоже, за десять лет упорных тренировок я и правда продвинулась, а вот глава Ли сильно сдал, — ещё больше разулыбалась она.
Ли Ляньхуа слегка усмехнулся, но не ответил. Цзяо Лицяо вздохнула, понимая, почему он ничего не сказал — пусть она и совершенствовалась десять лет, пусть и научилась потрясающим приёмам, а всё же едва смогла сразиться с ним вничью.
Вот только Ли Ляньхуа — не Ли Сянъи, и неясно, кого высмеивали слова «глава Ли сильно сдал». Обладая живым и гибким умом, Цзяо Лицяо не разозлилась, а продолжила болтать и смеяться.
— Величие главы Ли тогда пугало такую юную девочку, как я, мне и присниться не могло, что в один прекрасный день сумею сыграть с тобой вничью. — Её светлый взор оживился, она оглядела Ли Ляньхуа с головы до ног и снова вздохнула. — Но глава Ли есть глава Ли, я и представить не могу, как ты докатился до такого… Много горечи хлебнул за эти годы?
— Сколько я хлебнул горечи, сколько выпил мёда, сколько съел риса и соли… пожалуй, лазутчикам главы Цзяо известно лучше, чем мне самому. Не страдала ли ты эти несколько лет? — ласково спросил он.
Цзяо Лицяо замерла, слегка нахмурив изящные брови — в мягком облике Ли Ляньхуа ничто не выдавало насмешки. За всю жизнь она ни от кого не слышала такого вопроса, потому сильно удивилась.
— Я?
Ли Ляньхуа кивнул, Цзяо Лицяо смотрела на него не отрываясь, неожиданно отбросила свои чарующие манеры и сменила тон.
— Ты ведь понимаешь, почему я тебя не убила.
Ли Ляньхуа кивнул, Цзяо Лицяо посмотрела на него, на сковывающие его цепи.
— Кровать изготовлена из чистой стали, цепи — из тысячелетнего чёрного железа. Ты умный человек и понимаешь, что покончить с собой будет нелегко, и я могу приказать, чтобы за тобой присматривали.
— Хочу спросить кое о чём, — усмехнувшись, невпопад сказал Ли Ляньхуа.
— О чём? — Брови Цзяо Лицяо оставались нахмуренными, она всегда любила улыбаться, и такое выражение ей было несвойственно.
— Вы с Лю Кэхэ сговорились и убили нескольких человек. Он делал это ради семьи, а ты почему? — Ли Ляньхуа взял одну из цепей и легонько подбросил вверх, звонко забряцали, наталкиваясь друг на друга, звенья, он поднял руку и придержал цепь. — Сколько дней ты провела в императорском дворце? Для чего Цинлян Юй, твой подчинённый, украл Шаоши, чтобы противостоять Шишоу? Чтобы свергнуть императора?
— Верно, — медленно проговорила Цзяо Лицяо, по её лицу словно пробежало облачко, с холодным выражением оно и правда сияло как лёд. — Кого хочу, того и убиваю, как и всегда.
— Хочешь занять трон?
Цзяо Лицяо поджала ярко-красные губы и не проронила ни слова.
Ли Ляньхуа улыбнулся, он провёл в молчании больше десяти дней, а теперь сразу наговорил так много, что уже устал, и речь его замедлилась.
— Орден «Сыгу», усадьба «Сотня рек», такие как Сяо Цзыцзинь, Фу Хэнъян, Цзи Ханьфо, Юнь Бицю и другие — тебе не противники, что почтенный Хуан Ци из Удана, что юные смазливые монахи из восемнадцатого поколения Шаолиня — все падают ниц перед твоими чарами. Ты можешь устраивать такие беспорядки в цзянху, какие пожелаешь — тебе это вполне по силам, вот только ты пресытилась — и поэтому возжелала занять императорский трон?
Складочка между изящных бровей Цзяо Лицяо стала ещё глубже, она ничего не признавала, но и не отрицала, не сводя с него блестящего взгляда.
Ли Ляньхуа не собирался больше ничего говорить, но видя, что она будто ждёт объяснения, перевёл дух и неторопливо продолжил.
— В императорском дворце ты встретила Лю Кэхэ — возможно, изначально планировала просто убить императора и занять его место — но императорский двор не цзянху, убей ты хоть десять императоров, чиновники тебя не признают… Поэтому тебе требовалось другое решение. — Он ласково посмотрел на Цзяо Лицяо. — Когда его величество призвал ко двору Лу Фана и остальных, ты находилась рядом с Лю Кэхэ и по его странным действиям поняла, что император на самом деле — не кровный родич Тайцзу. Узнав столь огромную тайну, ты поняла, что необязательно убивать, чтобы оказаться на троне… Ты могла воспользоваться этой тайной как рычагом давления, угрозами превратить императора в свою марионетку.
Цзяо Лицяо смотрела на него равнодушно, словно на собственное отражение или на какое-то неведомое чудище.
— Ты всегда осторожна, прежде чем что-то делать, всегда должна тщательно подготовиться и убедиться, что у тебя нет слабых мест. У тебя в руках был рычаг воздействия на императора, а ещё тебе требовалась несокрушимая сила, которой ему пришлось бы подчиниться. У его величества есть «Высочайше одарённый небесный дракон» Ян Юньчунь, не тот соперник, с кем легко справиться, а у тебя? — Он слегка улыбнулся. — Однако ты потеряла Ди Фэйшэна.