Прямо перед принцессой Чжаолин он бесцеремонно заявил «став фума, тронешься умом», но та не возражала, а с всё таким же радостным видом бросала хитрые взгляды на Фан Добина и посмеивалась, находя ситуацию забавной.
— Какое тебе дело, тронулся я или нет… — огрызнулся Фан Добин. — Принцесса прекрасна как цветок, я живу в богатстве и роскоши, купаю ноги в засахаренных ласточкиных гнёздах, мешочком с дахунпао* тру спину, тысячелетние грибы линчжи использую как растопку, а когда нечем заняться, играю в шарики лучистыми жемчужинами, живу так замечательно, что лучше не бывает.
Дахунпао — «Большой красный халат», особо ценный сорт чая.
Принцесса захихикала.
— Раз ты и правда живёшь так замечательно, не буду тревожить, — покосившись на него, холодно сказал Ши Вэньцзюэ.
Фан Добин замер, не ожидая услышать от него такое.
— Ты прибежал ко мне только чтобы сыграть в вэйци с моей женой да послушать унылую музыку? — завопил он.
— Конечно, — закатил глаза Ши Вэньцзюэ, — нельзя, что ли?
— Чушь! — разозлился Фан Добин. — Если бы ничего не произошло, такой человек, как ты, только и болтался бы по борделям да игорным домам, за кого ты меня держишь? Живо говори! Что случилось?
— Тебе тут разве не замечательно живётся? — криво усмехнулся Ши Вэньцзюэ. — Боюсь, господин фума слишком привык к хорошей жизни, а в цзянху так опасно, никто не вынесет, если пострадает хоть волосок на его драгоценном теле.
— С несносным Ляньхуа что-то стряслось? — понизил голос Фан Добин и яростно добавил: — Если не из-за Ляньхуа, разве прибежал бы ты ко мне?
— Ли Ляньхуа? — закатил глаза к потолку Ши Вэньцзюэ. — Хозяин Ли в самом расцвете сил, весь просто светится, как могу я оскорбить изящество такого небожителя? Он ведь так хорош, что с ним может случиться?
Фан Добин потрясённо замер.
— Чего? — удивился он. Ли Ляньхуа в расцвете сил, изящество небожителя? Ши Вэньцзюэ что, не пришёл в себя после того, как его осёл по голове лягнул?
— Этот твой хозяин Ли, Ли Ляньхуа из Благого лотосового терема, на самом деле «Первый меч Сянъи» Ли Сянъи, который двенадцать лет назад вместе с Ди Фэйшэном утонул в море, — холодно произнёс Ши Вэньцзюэ. — Ты знал? Что ему сделается… хотя… — он чуть запнулся, зная, что у Ли Ляньхуа повреждены полости трёх внутренних органов.
Однако есть разница, повреждены они у Ли Ляньхуа или у Ли Сянъи.
Ли Ляньхуа с такими повреждениями, вероятно, скоро умрёт.
Но Ли Сянъи, с его несравненными боевыми навыками, с обширными связями, исходивший всю Поднебесную, кому всё удавалось — разве может он погибнуть от каких-то там повреждений трёх внутренних органов?
Все прошлые тревоги обернулись всего лишь шуткой.
Фан Добин моргнул и рассмеялся.
— Ты головой ударился?
— Что ты сказал? — в ярости подскочил Ши Вэньцзюэ.
— Ещё не стемнело, — указал Фан Добин за окно, — а ты уже начал бредить во сне? Или по пути сюда упал и головой ушибся?
— Твою мать, у меня великолепное здоровье, где ты видишь ушибы?
Фан Добин посмотрел на него сочувственно, будто на умалишённого.
— Хотел бы я поверить твоим словам, но увы, это совершенно невозможно, ну никак. — Он пренебрежительно развёл руками. — Ты вчера не падал с кровати? А может, тебя спихнула девица из зелёного терема…
— Да твою ж бабку! — взорвался Ши Вэньцзюэ. — Да чтоб ты сдох! Да чтоб ты сдох! — зло бросил он. — Ди Фэйшэн вернулся и повсеместно вызывает на бой крупные ордена и школы, боюсь, и до твоего клана Фан доберётся, скажи деду, чтоб остерегался! Он уже объявил, что двадцать пятого числа восьмого лунного месяца, в день решающей битвы между орденом «Сыгу» и сектой «Цзиньюань», он снова сразится с Ли Сянъи, чтобы выяснить — кто кого.
— А? — Фан Добин не смел поверить своим ушам. — Ли Сянъи жив? Он правда не погиб?
— Жив, — равнодушно подтвердил Ши Вэньцзюэ. — И не просто жив, во всей Поднебесной нет никого, кто был бы с ним знаком ближе тебя.
Но Фан Добин не слышал, охваченный радостным волнением.
— Двадцать пятого числа восьмого месяца они снова сойдутся в битве на побережье Восточного моря? О небо всемогущее, двенадцать лет назад я ещё не встал на путь и не застал всё самое интересное, а теперь предоставился шанс! Ли Сянъи жив, ох, невероятно, он не погиб! — Он схватил Ши Вэньцзюэ за одежду. — Ты же видел, как выглядит Ли Сянъи? Он правда божественно прекрасен, лучше всех в Поднебесной? А новый меч у него какой? Где он был десять с лишним лет? Может, учился каким-то новым приёмам?
Ши Вэньцзюэ посмотрел, как этот парень перескакивает с пятого на десятое и едва не подпрыгивает от воодушевления, вздохнул и вдруг проникся к нему жалостью.