Той же, что чувствовал к самому себе.
Вот прибудет на побережье Восточного моря, увидит собственными глазами это потрясающее сражение, и тогда…
И тогда этот негодник тоже возненавидит его?
Глава 97. Встреча на Восточном море
Ли Ляньхуа шёл по дикому горному краю, ведя за собой белого коня.
С возвращением Ли Сянъи цзянху забурлило легендами и слухами, мгновенно наполнившись множеством историй. Говорили, что вчера он героически спас красавицу на берегу озера Даминху*, позавчера вершил справедливость в пустынях Западного края, а поза-позавчера совершил на вершинах Гималаев небывалый чудесный подвиг — растопил тысячелетние лёд и снег, и засушливые пашни у подножия горы мгновенно словно оросило благодатным дождём, улучшив воду и почву, и так далее, и тому подобное.
Даминху — небольшое озеро на севере города Цзинань в провинции Шаньдун на северо-востоке Китая.
Небожитель, способный вызвать ветер и накликать дождь, в мгновение ока переместиться из Цзяннани в Западный край, а потом в Гималаи, сейчас шёл пешком по безлюдному горному ущелью, ведя в поводу белого скакуна. Со дна ущелья поднимался густой водяной пар, куда ни шагни — стоячая вода по щиколотку, свирепствуют комары и мухи, ползают змеи и другие гады. Ли Ляньхуа приходилось тяжело, конь же фыркал и всхрапывал, явно выражая нетерпение.
Когда он вышел из усадьбы «Сотня рек», Ли Сянъи вернулся в мир, поэтому Ли Ляньхуа не мог оставаться живым. Тем более, раз Ли Сянъи воскрес, разве Сяо Цзыцзинь пощадит его? Поэтому, покинув «Сотню рек», он полностью сосредоточился на размышлениях, где бы найти место, чтобы укрыться и оказаться в безопасности. Озеро Тяньчи* в горах Чанбайшань находится высоко и далеко, там, предположительно, не растёт никаких лотосов, так что он, ведя за собой белого жеребца, медленно двинулся в ущелье Бугуй* — ущелье, откуда не возвращаются.
Тяньчи, «Небесное озеро» — самое высокогорное озеро в мире, раскинувшееся в самом жерле потухшего вулкана Чанбайшань.
Бугуй — дословно «нет возврата»
Где бы ни были горы, реки и пустыни, запустелые и безлюдные места, непременно имелась дорога Бугуй, река Бугуй, гора Бугуй, теснина Бугуй и так далее, но чаще всего встречалось именно ущелье Бугуй. Так что, заметив узкое ущелье под этим названием, недолго думая, Ли Ляньхуа с огромной радостью направился прямо туда.
Едва оказавшись на месте, он немедленно пожалел.
Затопленное и грязное дно небольшого, но узкого и вытянутого ущелья покрывали множество причудливых плавучих растений, сырость в воздухе затрудняла дыхание, с обеих сторон густо росли деревья, выползали и снова прятались змеи и вредители, над головой кружили вороны, а на земле время от времени попадались истлевшие скелеты — вне всякого сомнения, подтверждая славу места, «откуда не возвращаются».
Покров Инчжу на Ли Ляньхуа давно забрызгало грязью, к счастью, порвать эту вещь было непросто — переоденься он в один из своих старых халатов из Лотосового терема, они бы уже давно превратились в лохмотья… Он не садился верхом, а шаг за шагом мучительно продвигался вперёд, держа поводья в руке.
Он не садился верхом, потому что не видел.
Чёрное пятно перед глазами постепенно превратилось в два пятна, а когда он вошёл в ущелье Бугуй, тень как будто растаяла, превратившись в несметное множество бесформенных пятнышек, которые то стремительно сливались, то разъединялись, тревожа сознание. В ушах у Ли Ляньхуа шумело от жужжания и криков птиц, в глазах рябило, он смертельно устал и решил закрыть глаза — всё равно с открытыми был почти что слепым. Однако сесть на белого коня не осмеливался. Во-первых, он не видел, и если по пути окажется дерево, то лошадь спокойно пройдёт под ним, а его самым плачевным образом собьёт толстая ветка. Во-вторых, с некоторых пор он стал немного бояться высоты, и в седле его немедленно охватывало беспокойство, поэтому предпочёл вести коня в поводу, чтобы тот указывал ему дорогу.
Но Ли Ляньхуа шёл по этому непредсказуемому ущелью Бугуй, ведомый животным, без возможности видеть, и куда ни ступал — выше или ниже — всюду под ногами оказывалась грязная вода, а воздух был горячим и затхлым. Ему приходилось всё тяжелее, всё труднее поспевать за конём, после каждого подъема требовалось три-четыре раза перевести дух, и в глубине души он ужасно жалел о принятом решении. Следуя этим путём, он не нашёл идеально безопасного места, чтобы спрятаться, зато отыскал идеальное место, где похоронить свои кости.