Один был Гу Фэнсинь, а с ним — Сунь Цуйхуа!
— Ты!.. — Фан Добин растерялся: он-то думал, что Гу Фэнсинь не имел отношения к происходящему, а оказалось, с самого начала был в сговоре с “Гэ Панем”. Пусть “Гэ Пань” и взял в сообщники Ян Цююэ, с чего бы ему бросать Гу Фэнсиня? Этот человек тоже из Удана, только неясно, насколько высоко его боевое мастерство.
Ли Ляньхуа ни капли не удивился: когда открыли проход в подземный дворец, он кинул в Ян Цююэ, Гу Фэнсиня, Чжан Цинху и Чжан Цинмао мелкие камешки, чтобы проверить их: за исключением последнего, все легко уклонились — очевидно, их боевые навыки и острота слуха довольно высоки.
Гу Фэнсинь держал в заложниках Сунь Цуйхуа — Ян Цююэ хоть и потемнел лицом, но не удивился. Хотя он не знал, что “Гэ Пань” подкупил и Гу Фэнсиня, однако в Удане такого человека не было, и молодой караульный давно подозревал его.
“Гэ Пань” зло расхохотался.
— Господин Фан, отпустите меня, а мой шиди вернёт жену Ян Цююэ, как вам?
— Ну нет, жена-то не моя! — недолго думая, выдал Фан Добин.
— У этого… героя Гу… — миролюбиво улыбнулся Ли Ляньхуа. — Весьма высокие навыки боевых искусств, недавно под землёй он обменялся несколькими ударами с господином Фаном, и господин Фан был чрезвычайно впечатлён.
Фан Добин замер: так в тёмном проходе моим противником, погасившим шесть факелов был не “Гэ Пань”, тогда неудивительно, что “Гэ Пань” успел убить Чжан Цинши рассекающей ладонью — и выходит, дело не в том, что мне не достало силы. Он порадовался про себя, а потом похолодел: когда они обменялись ударами, силы были равны, значит, Гу Фэнсинь не просто “не слабый” противник, а очень даже серьёзный. К счастью, Ли Ляньхуа загадочным образом удалось одолеть “Гэ Паня”, иначе, объедини эти сообщники усилия, им пришлось бы убегать сверкая пятками.
Гу Фэнсинь приставил лезвие меча к шее Сунь Цуйхуа и мрачно потребовал:
— Освободите Юйцзи, и я отпущу её. Считаю до трёх, иначе прирежу. — Хотя в руках он держал саблю, но было очевидно, что это не стиль Удана.
— Цуйхуа, а ребёнок? — крикнул Ян Цююэ.
У Сунь Цуйхуа к горлу был прижат клинок, поэтому она могла только бросать свирепые взгляды на Ли Ляньхуа.
— Ребёнка я устроил в надёжном месте, не волнуйтесь, — проворковал Ли Ляньхуа.
Фан Добин хмыкнул про себя: устроил в весёлом красном дворике, но у вас сын, так что можно не переживать.
Гу Фэнсинь взмахнул саблей, завёл за шею Сунь Цуйхуа.
— Отпустите Юйцзи или я отрублю голову этой женщине!.. — Судя по яростным взмахам, он действительно был способен на это.
Фан Добин забеспокоился, пинком отправил “Гэ Паня” вперёд и крикнул:
— Забирай!
Гу Фэнсинь развернул саблю и, ударив навершием, разблокировал меридианы “Гэ Паня”.
— Юйцзи, как ты?
Но “Гэ Пань” всё равно рухнул на землю: Фан Добин обездвижил его, ударив по восемнадцати акупунктурным точкам, и разблокировать их было не так-то просто.
— Убей мне Ли Ляньхуа! — скрежеща зубами, выдавил “Гэ Пань”. — Верни печать! Наша императорская печать у него!
Ли Ляньхуа вздрогнул и тут же спрятался за спиной друга.
— Отдаю печать тебе. — И сунул печать ему в карман.
Фан Добин стремительно вытащил её и сунул за пазуху Ли Ляньхуа.
— Право, не стоит.
Ли Ляньхуа замахал руками.
— Нет-нет, это ведь ты нашёл, конечно, она твоя.
— Разве мы не договорились, что поделим сокровища пополам? — коварно улыбнулся Фан Добин. — Эту печать можно считать сокровищем, свою половину я дарю тебе, не стоит благодарности.
Прежде, чем Ли Ляньхуа успел ответить, Гу Фэнсинь толкнул плечо Сунь Цуйхуа, она едва не упала — Ян Цююэ успел подхватить. Гу Фэнсинь же занёс саблю над лекарем.
Этот удар, “Седая Тайбай”, Фан Добин отразил вытащенной из рукава дубинкой, заслонив Ли Ляньхуа. Ян Цююэ подхватил Сунь Цуйхуа и побежал — его цингун был неплох, они мигом превратились в точку на горизонте.
Господин Фан про себя проклинал этого непорядочного человека, но когда оглянулся, обнаружил, что побежал не только Ян Цююэ — Ли Ляньхуа тоже дал дёру, вот только бегал он гораздо медленнее, и всё ещё находился на расстоянии семи-восьми чжанов.
— Ли Ляньхуа! — вскипел от злости Фан Добин. — Вот так бросишь друга? Твою мать… — не успел он договорить, как над его головой просвистела сабля Гу Фэнсиня. Не оставалось ничего другого, как заткнуться и схватиться с противником — и какое-то время раздавался лишь непрерывный лязг от столкновений дубинки и сабли.
Пока Фан Добин полыхал гневом, Ли Ляньхуа струйкой дыма утёк в сосновую рощу и спрятался там, а “Гэ Пань” наконец поднялся на ноги. Его боевые навыки были не хуже, чем у Фан Добина, да ещё Гу Фэнсинь смог распечатать основные точки — он сделал глубокий вдох и освободился полностью. Вскочив на ноги, он молча напал на Фан Добина со спины. Господин Фан мысленно посетовал на свою горькую участь, резко уклонился, левой рукой отбил удар “Гэ Паня” приёмом “луна над пустынной рекой”, но тут Гу Фэнсинь с криком развернул саблю лезвием вверх и направил прямо ему в промежность, намереваясь разрубить пополам! Ужаснувшись, Фан Добин подскочил вверх, Гу Фэнсинь промахнулся, развернул саблю и ударил поперёк. Это был жестокий и свирепый стиль фехтования, явно не уданский. Фан Добин снижался — если слишком быстро, то удар придётся в голову, слишком медленно — в живот, он только и мог направить дубинку наискось, едва отбив удар Гу Фэнсиня, но просчитался — раздался громкий хлопок, и у него онемела половина тела. Фан Добин отлетел на чжан назад, с трудом поднялся и с изменившимся лицом воскликнул: