Поэтому я так часто натираю пятки и ступни. Словно хожу только в новых жёстких туфлях, хотя на самом деле признаю лишь хорошо разношенные кроссовки. Как я уже говорила, ничего страшного, жить можно. Но так приятно пройтись по набегающим на песок волнам!
Закатав штанины, я медленно шла вдоль берега в сторону от города. Позади, где дюны поднимались к скалистым утёсам (и, к счастью, за пределами видимости), стоял старый маяк. Может быть, Аарон и Дамиан сейчас там, торгуются за ракушку, полную застывшей морской пены… Если они не глупы, то скрыли от торговцев ранение Аарона, чтобы те не догадались, как отчаянно колдун нуждается в лекарстве. Но поскольку эти двое называют себя ловцами бурь, то, вероятно, понимают, как себя вести в таких случаях.
А я знаю, как оставаться незамеченной.
Волны плескались у щиколоток, а пальцы ног с каждым шагом погружались в скользкую смесь мокрого песка, водорослей и осколков ракушек. Я жадно втягивала в лёгкие морской воздух и чувствовала, как с каждым вдохом утихает буря моих страхов и мыслей.
Пожалуй, я никуда не поеду.
Вода вокруг блестела под рассеянными лучами солнца, которые пробивались сквозь густые облака, словно одобряя моё решение.
Нет, опасность никуда не делась. Впервые за годы на суше я призвала магию – и зря! Непростительная глупость, нарушение самого важного правила. Но сколько я ни раздумывала, мысль снова всё бросить и бежать пугала почти так же, как возможная встреча с родственниками, которые вдруг обнаружат меня в этом городе. К тому же… Сегодня впервые после побега из дворца я разговаривала с себе подобными. Двое колдунов смотрели мне в лицо, находясь совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Но ни один из них не узнал во мне Ундину, седьмую принцессу.
Чудо из чудес – но вдруг со временем я просто поддалась паранойе? Во всяком случае, учитывая моё прошлое, в этом не было бы ничего удивительного.
Я поднимала всё больше брызг, шагая бодрее, как будто с моих плеч внезапно свалился груз. А всё потому, что во мне совершенно неожиданно росла надежда.
До сих пор я считала, что даже с новым цветом волос и с тем, что за последние несколько лет я выросла примерно на тридцать сантиметров, мне не удастся никого обмануть. Ведь моё лицо давно отчеканено на каждой подводной монете. Но я, видимо, изменилась сильнее, чем мне казалось, и, возможно…
Что-то острое ткнулось мне в правую пятку.
В испуге я отпрыгнула, но слишком поздно: кровь на мгновение окрасила воду в красный цвет, мои нежные подошвы горели, несмотря на прохладное море, а рассмотрев то, что торчало передо мной из прибрежного ила, когда прибой отступил, я вздрогнула. Мне вдруг стало холодно, и этот холод не от воды и не от ветра проникал до костей.
На первый взгляд это что-то можно было принять за пучок морских водорослей с ракушками и щепками от коряги. Люди, скорее всего, просто прошли бы мимо. Но водоросли не просто запутались, влекомые к берегу течением, – они были очень аккуратно завязаны в узел. Семь раз по семь узлов – готова спорить, даже не считая. И это были не ракушки или кусочки дерева, которые кто-то нанизал на петли растений как бусинки, а кости. Много костей разного размера, длинных и коротких, все отполированные и заострённые словно иглы.
Острые, как зубы грозового дракона.
Я сглотнула и сделала ещё шаг назад.
Приманка. Значит, колдуны не солгали. Кто-то специально пытался выманить других на берег!
Совершенное безумие.
В истории ведьм, управлявших погодой, такого прежде не бывало!
Кто мог нарушить высший закон нашего народа и сознательно подвергнуть людей опасности?! Кто отважился на семь раз по семь жертв… Магия крови была запретом, считалась тёмным и опасным колдовством. С её помощью можно было плести мощные заклинания, ведь кровавые жертвы усиливали врождённые способности ведьмы. Но заклинание действовало, только если колдун был готов расплатиться жизнями нескольких морских существ. Умертвить их. Чем крупнее были существа, тем мощнее получался выброс магии.
Меня затрясло от страха, а приманка так и лежала передо мной на песке, невыразимо мерзкая, уродливая и опасная.
Её нужно уничтожить. Немедленно!