“Лихо, ступень вторая.
Принадлежность: Вотчина.
Классификация: обычный.
Природа: дух мщения.
Талант 1–2. Если отмеченный использует талант сущности или покидает сферу спящих, ловчему становится известно его точное местоположение. Придаёт против отмеченного неодолимую силу, скорость и ловкость. В качестве отмеченного может быть только совершивший убийство по своей воле человек”.
Разница с предыдущим вариантом заключалась лишь в том, что “сигнализация” на отмеченного срабатывала теперь и при его перемещении по воронке мироздания. То есть, реши Сабэль, к примеру, поохотиться, я тут же узнаю, где конкретно она вознамерилась это сделать. Если, конечно, я сделаю её отмеченной, с чем пока медлил…
“Талант 2–1. Обнаружение рядом с ловчим клятвопреступников. Подавление воли клятвопреступников, при отсутствии сопротивления со стороны сторожевых сущностей, взятие контроля над телом. Сила воздействия — 1.
Отрицательная сторона. Не считается с жизнью и безопасностью хозяина в бою с отмеченным”.
Дед предупреждал, что храм будет меняться постоянно. Так и происходило. Словно бы Игра не особо верила, что я доживу до каких-то моментов, и не спешила раскрывать сразу всё. Так было со шкалой моего рангового прогресса. Так было с некоторыми характеристиками сущностей. Вот сейчас, например, появилась какая-то сила воздействия в скромненькую единичку. Что дальше?..
Я сморгнул с глаз стекло. Закурил, поправив бурую сигарету, чтобы она была точно по центру, и пошёл к переходу. В нём всё требовало ремонта, если так можно выразится про сферу сущностей. Плитка изменившегося перехода когда-то собиралась мозаикой, имела сюжет, который теперь было не понять — отвалилась треть, если не больше.
Вход в представительство охраняли. Я издалека разглядел неподвижных вотчинников у двойных массивных дверей, рядом с которыми стояли… зомби?! Я немного сбавил шаг.
— Подождите! Подождите! — нагнал вдруг со спины одышливо-умоляющий голос. Я даже от живых мертвецов отвернулся. — Ой… хорошо, что догнал… Ой, хорошо.
Полный мужчина лет сорока, в старой светлой дублёнке и бобровой шапке, из-под которой выбивались тёмные сальные патлы, еле как согнулся пополам, схватившись за рукав моего пуховика. Он дышал так, словно на спор пробежал спринт с Усэйном Болтом. И выиграл.
— Лифт…
— Что — лифт? — переспросил я, а сам покосился на вотчинников с ручными зомби. Сразу и не сказать, кому из них было меньше наплевать на происходящее: мертвецам или их хозяевам.
— Лифт чтобы… не ждать… А то… долго… Я опаздываю… С-спасибо!
Я ничего не понял. Да и не собирался в общем-то. Просто повернулся и пошёл на вотчинников. Человек в круглых очках, судя по одышке, семенил прямо за мной. Но у самых дверей я всё же остановился и пропустил толстяка вперёд. Видно, что он тут не впервой, вот пусть и прокладывает дорогу.
Охранники ничего не спросили ни у него, ни у меня. Один, кажется, спал прямо стоя, второй читал книгу с броским названием “Вы призвали не того”. Даже у зомби возникло больше интереса к входящим в здание представительства, чем у этих двоих. Жигуль ожидаемо переврал непотопляемое “In your he-e-ead, in your he-e-ead, zombie, zombie, zombie!”.
Пустое фойе встретило нас гулким эхом, потускневшим полом в шахматную клетку, грязно-зелёными стенами и неясно откуда льющимся светом. Тут не было ни души, кто мог бы подсказать мне, где найти Резо Эристави из рода Ока.
— Вы впервой? — деликатно осведомился толстяк, нажимая на кнопку лифта. Он снял запотевшие круглые очки, протёр, надел обратно и поправил широкий красный галстук, завязанный малость набок. Подбородок его рассекал длиннющий свежий шрам. Нда, Гарри, что с тобою сделало российское гостеприимство…
— Впервой, — ответил я. — Мне нужен Резо Эристави.
— А… отдел юстиции. Вы тоже под судом?
— Нет… — немного растерялся я. Подъехал лифт, и мы вошли.
— Или он по прирождённым… Запамятовал! — толстяк хлопнул себе по лбу так, что чуть очки не слетели. — В любом случае, нам на один этаж. Седьмой. Кстати. Вениамин, — я сходу и не разобрал, что “кстати”: седьмой или Вениамин. — Можно просто Веня, но лучше не надо. Так меня называла мама.
— Костя.
— Одного моего знакомого звали так… А лифт отзывается не при каждом нажатии, — поспешил пояснить он. — В фойе можно долго простоять. Экономят ресурс сущности. Дают отдыхать. Раньше не экономили. Сейчас так. Сейчас многое так, — Вениамин вздохнул с грустью.