Я бегло осмотрел кабину. Лифт как лифт, только большой, рассчитанный человек на двадцать. Вроде бы электрический — вон лампа горит. И не скажешь, что в движение его приводит не что-то, а кто-то… Я вытащил смартфон. Но вместо гаджета в руках оказался бесполезный кусок пластика — он даже не включался.
— А-а-а… — протянул Вениамин, словно до него только что дошла очевидная вещь. — Вы пробудились не так давно! Электроника не работает в Лимбе. Совсем. Даже это электричество, — он указал пухлым пальцем в лампу над нами, — всего лишь результат усилий какой-то сущности. А как, простите, вас зовут?..
— Костя, — повторил я.
— Да-да, конечно. Я буду говорить, вы не против? Ехать долго, это ведь не Обыденность, где вжик — и седьмой этаж! А я нервничаю. У меня сегодня суд. Пятый, кажется… Хотят меня обязать, представляете? Но я подготовился. Я останусь при своём. Вот вы принадлежите роду?
— Да.
— А я не хочу. С тех пор, как очистился, больше ни ногой ни в какой род! А они меня — под суд, представляете? Мол, слишком много помню, лишнего знаю и вообще чересчур из себя представляю, чтобы просто “болтаться без пользы для общего блага и процветания родной культуры”! Родной культуры! Представляете? Они про родную культуру вспомнили! У них зомби Свободы у входа в качестве сторожевых, купленные по грабительскому, предательскому контракту, а они мне — родная культура! И под суд меня, Вениамина Державного, за то, что я, дескать, слишком. Слишком, что просто быть! Я им нужен под каблуком! Под контролем! Представляете?! Кстати, как вас зовут?..
Ответить я не успел — лифт остановился. Двери разъехались, и мы вышли.
— Был рад! — вполне искренне улыбнулся располневший Гарри Поттер и почесал свежий шрам через весь подбородок. — Не позволяйте им распоряжаться вами! Не позволяйте!
Я опять остался один. В прямом смысле. В коридорах было пусто, тихо и безлюдно, казалось, тут даже время зависло. Я прошёл по вытертому ковролину в одну сторону, разыскивая нужное имя на табличке двери, затем в другую. Без толку. Тут не то что нигде не упоминался Резо Эристави, так ведь и таблички встречались через три двери! Многие кабинеты были опечатаны, какие-то наоборот — настежь раскрыты и пусты.
Я начинал злиться. И в конечном итоге почти уже сдался, почувствовав себя тем гостем с солнечного юга, что кричал в экранизации Стругацких “лю-ю-юди!..”, как вдруг в конце коридора показался живой человек. Он шёл прямо на меня, уставившись в какие-то бумаги, и так бы и налетел, не подай я голос.
— Где мне найти Резо Эристави?
Мужик остановился, посмотрел на меня и удивлённо-вопросительно поднял сплошную бровь.
— А вы, собственно, кто?
И я объяснил кто я. Медленно, стараясь ничего не упустить, но и не сболтнуть лишнего. И, главное, не злиться ещё больше…
— Родин?.. — переспросил он с видом, словно бы уже слышал где-то мою фамилию. — Родин… Родин… Пройдёмте со мной, Родин.
Мы вошли в один из тех кабинетов, на котором отсутствовала табличка с именем. Зато начищенными боками таковая красовалась на письменном столе. Мужик с единственной бровью и был тем самым Резо.
— Садитесь, — предложил он и начал копаться в бумагах. Но я встал у двери. На всякий.
Я как в прошлый век попал. Точнее, в смешение веков. Всюду была бумага, стеллажи с папками, на потолке уныло светила единственная лампочка, а пыльное деревянное окно в облупившейся краске скорее отнимало, чем дарило кабинету свет. При этом на столе стоял навороченный квадрокоптер аж с панорамной камерой и мощными, судя по размерам, батареями. А рядом — не менее навороченный ноутбук.
— А, нашёл, — удовлетворённо выдохнул Резо. — Вы прирождённый.
Я поймал на себе прищур чёрных глаз из-под брови-козырька. Резо окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы.
— Судя по всему, вы уже не подпадаете под действие Беловежского соглашения. Ваш род де-юре существует, и мы не имеем права вас преследовать. Зачем вы пришли?
Я стиснул зубы.
— Вам виднее. Вы вызвали меня.
— Я? Вас? — опять это искреннее удивление и шуршание бумагами и папками в поисках причины моего вызова. — А, вот же. Постойте… как?.. — глаза его забегали по столу, словно бы где-то в кипах бумаг пряталось верное решение. — Недавно отдел мониторинга засёк сигнатуру патриарха Велес в Лимбе… Невозможно… Велес же… Разве вы патриарх?
Я пожал плечами и постарался слепить недоумение. Вот зачем они вызвали меня. Как я и думал. Дед засветился! Придётся играть.